Но не только Восхождением Живамиж полнится мировая паутина.
Интернет буквально захватывают фотографии «Осколы»: поезд неоднократно замечали на Транссибирской магистрали, но Москвы он так и не достиг. Состав пошёл в обход крупным населённым пунктам, придерживаясь западного направления.
Многие связывают возвращение «Осколы» с деми: если для одних это случайность, то для других — часть карпейского пророчества. После неудачной кампании в Грустине «Кате-Эр» начал обретать популярность, поскольку именно в нём предсказали Восхождение Матери Жизни. Интернет-конспирологи уже создали десятки форумов, на которых пытаются расшифровать весь «Кате-Эр». Так, например, среди пользователей бытует мнение, что упоминаемый колокол есть Синекамский Храм Восхождения, что подле Стагета. На это также указывает следующий стих: «…и тень от тени отойдёт: дрогнет синекамский лёд» в § 139.
Внезапно динамики всхлипывают тонкой трелью. Анастази убирает с клавиатуры учебные пособия и открывает «Ментаксион». В диалоговом окне висит несколько непрочитанных уведомлений. Обновления в общем чате:
M Λ S ΩΗ[12.20, в 19:02]: @чат, зырьте, что я нашла
M Λ S ΩΗ[12.20, в 19:03]: https://vider.eo/C7sLs0TbrAst
Ссылка ведёт на видеохостинг. Фрагмент видеотрансляции с одной из центральных улиц неизвестного города. В объектив камеры попадает стадион с небольшой сценой. Конструкция украшена. Выстроены незамысловатые декорации. На изъеденном тлёй занавесе дрожат крылья бумажных бабочек. К поставленной сзади фанерной стене приклеены выцветшие буквы: «ЛИНЕЙНАЯ 200».
Anastasi Laine [12.20, в 19:07]: @MΛ S Ω Η мы же договорились не спамить
Anastasi Laine [12.20, в 19:08]: А что там?
14 [12.20, в 19:10]: @Anastasi Laine трансляция из мертвого города. В Линейной упал один из тех древних транспортировщиков и вот, что там спустя сутки
Anastasi Laine [12.20, в 19:14]: Стоп, что? В Линейной, это точно?
«Внимание! Внимание!» — призывом звучат городские репродукторы. На фоне хрипит: где-то вдали подвывает то ли ветер, то ли сирена. Постепенно нарастают гул и скрежет. — «В связи с неблагоприятной элегической обстановкой в городе Линейной планируется запуск ВААРП-генератора в пять ноль ноль часа. Убедительная просьба всех жителей…»
Запись обрывается. На последних её словах сообщение становится неразборчивым. Невнятным. Голос дикторши понижается до утробного рычания. Затем — тишина.
Описание под отрывком гласит, что данное голосовое сообщение появилось на частоте 144.23.201 FYD, которая около получаса транслировалась на всю Линейную с повтором раз в пять минут. Местные власти опровергли информацию о запуске «каких-либо генераторов», но не отрицают возможность такового.
Анастази отодвигается от рабочего стола и на мгновение замирает. Дальше всё идёт по накатанной: девушка достаёт из комода колоду игральных карт. Визуально они кажутся самыми обычными. Однако, если присмотреться, на рубашках отчётливо проступает литерный узор. Ни один из них не повторяется; из всех 24-х карт только одна не имеет скрытого изображения.
Колода содержит в себе зашифрованные литеры Хейла — полный алфавит, отсутствие литеры в которым означает пустоту и неизвестность. Анастази несколько раз перетасовывает карты, а затем раскладывает. Три в ряд. Выпадают литеры Немока, Хелты и Некры.
Эпизод второй
Карпейское Каэльтство: Градемин (Новоград)
Высшая Академия Демиборцев им. Джестерхейла Опустошённого
12-21/994
Происхождение карпейских катакомб неизвестно. Существуют разные теории относительно их появления: геологи напирают на формирование подземелий в ходе движения литосферных плит, а историки — на то, что тоннели были вырыты партизанскими отрядами Культа в начале войны.
Как предназначение, так и истинные размеры катакомб по сей день не установлены. Бытует мнение, что длина их простирается много дальше карпейских земель и достигает самого Теуграда.
Количеству загадок и тайн вокруг подземных галерей также способствует и то, что допуск в них строго ограничен. Как правило, объясняется это соблюдением техники безопасности. Однако наблюдательные жители столицы не раз замечали одинокие фигуры, скрывающиеся во тьме каменистых ходов на территории Высшей Академии Демиборцев.
— Добро пожаловать домой, сестра, — вместе с прохладным сквозняком слышится едва различимый шёпот. Назойливой мухой он проносится над головой, и проникшая в катакомбы блондинки уклоняется от нависшей с угла арки паутины, — да прибудет с тобой Мгла.
Звонкий стук каблуков нарушает тишину подземелий. Анастази, освещая путь факелом, идёт по вымощенному древними плитами коридору. Голову вестницы покрывает объёмный капюшон накидки, скрывающей от посторонних глаз корсет и ажурный пояс длинной юбки. Накрахмаленный подъюбник шуршит, отчего шаг — непозволительно быстрый при таком облачении — гнетущим эхом рокочет в темени.
На протяжении долгого времени катакомбы использовались в качестве темницы. Тогда это называлось содержанием научных образцов для лабораторных работ. Людей — во всяком случае, в привычном значении этого слова — среди них не было. Чаще всего заключёнными становились пойманные ревенанты и ходоки — диссиденты Немока, лица с изменённым сознанием, целью которых является распространение смертельно опасных заболеваний.
Нынче запрещено использовать тюремные камеры, а за биологическим материалом надобно обращаться в Красмор.
Тоннель постепенно сужается. Холодный отсвет фонаря украдкой касается повсеместных трещин. Балтийка не оборачивается, когда проходит мимо прикованного к стене скелета — каменная кладка перед ним обрушилась, и из отверстия высовывается его верхняя часть.
Анастази не привлекают шумы, которыми полна заброшенная темница: звон оков, невоспетые молитвы и крики, звучащие где-то вдали. Ей кажется, стоит лишь затаить дыхание, как ужасы прошлого волнами затмят её разум. Стоит дать слабину… Девушка упрямо продолжает путь.
В конце показывается массивная дверь с гербом. Белоснежными осколками костей на ней выложено ветвистое дерево, а восходящее из-за кроны солнце — цельным чёрным полукругом. По сторонам от прохода стоят статуи весталок, чьи глаза перевязаны. В руках каждой из них по кадильнице.
Анастази поднимает факел и возжигает их. Весталки неторопливо поворачивают головы. От шейных швов летит твёрдая крошка, при свете огня кажущаяся красной.
Будь вестница мнительной, она бы поверила, что они впрямь видят её.
— Среди богов должна быть смертность, — произносит она пароль и почтительно склоняет голову.
Статуи отворачиваются и поднимают руки. Слышится щелчок скрытого механизма. Дверь медленно опускается. За проёмом — большая тьма.
Санкторий — жреческий дом — за редким исключением находится в подземельях. Сырость и минусовая температура неблагоприятно влияет на здоровье, но дань традициям, раздражённо размышляет Лайне, выше здравомыслия.
— И где же ты всё это время пропадала? — доносится из-за плеча игривый голос. Вздрагивая, Анастази оборачивается. Позади стоит старшая сестра, Вилена Вейнберг. Светлое её тело, в частности руки, покрыты сплетениями литер. Старинные символы чернилами въелись в эпидермис, и в полумраке отдают синевой. — Спокойней, Зи. Это всего лишь я.
Вейнберг с рождения служит Чёрным Зорям: с молоком матери впитала все наставления и заповеди. Около трёх лет назад она стала старшей сестрой, тем самым возвысившись над прочими вестницами.
— От тебя пахнет сигаретами, хмелем и… мужчиной. Чем ты занималась снаружи? — заговорщицким шёпотом интересуется Вилена, и в её зелёных глазах загорается хитрый огонёк. Анастази морщится. — Я не права?