Глава вторая. Один плохой день
«Ежедневно лишь одно существование Немока порождало свыше десятка заболеваний: от незначительных до смертельных. Пребывание деми рядом с населёнными пунктами искажало всё живое. Природа не могла справиться с демиургическим воздействием — мутации встречались во всех царствах и мирах, и человеческий вид пострадал не меньше других.
За годы Восхождения Немока появилось множество людей, наделённых генетическими пороками — внешними и/или внутренними дефектами. Несмотря на то, что в начале X века было произведено Нисхождение, число дефектных персон продолжает неуклонно расти: виной тому отсутствие систематического лечения и наследственный фактор недугов»,
— С. Блок, «Немок и Синекам».
Эпизод первый
Балтийская Республика: Синекамский край
руины Стагетского Предела
12-31/989
Ныне на руинах Стагетского замка стоит кладбище. Внутренний двор исполосован стройными рядами могил. Над каждым надгробием, помутневшим от времени, возвышается фонарь. Единожды в год его зажигает стагетский почитатель, совершающий обход в день падения Стагета.
– [Долбанный] рот, — сыпля ругательствами, с ходулей внезапно срывается юный почитатель, Элиот Лайн. — Да какого?
Это высокий черноволосый парень с серыми, практически прозрачными глазами. Черты его лица невыразительны, а губы настолько тонкие, что кажется, будто их нет. Болезненно бледный, вечно непричёсанный подросток.
Когда-то то, что стало ходулями, служило частью экзоскелета для силовых доспехов. Сейчас же это — стальной каркас со ступенями для ног. Однако выступы изношены и разболтаны за давностью лет. Время от времени что-то да отваливается. В этот раз не выдерживает правая ступень.
Потирая ушибленный локоть, Элиот обнаруживает, что пуховик порван. Парень, устало глядя на металлоконструкцию, вздыхает. Он стягивает с ботинка оторванное крепление и подходит к ходулям. На протоптанной тропинке ступени не оказывается. Поблизости тоже. Вокруг нетронутые сугробы с могильными курганами.
— Твою ж… — ругаясь под нос, парень раздражённо достаёт из кармана перчатки и, когда одна из них не налезает, в бешенстве забрасывает обе в дальний сугроб. — Плевать.
Без перчаток пальцы мёрзнут быстрее. Когда почитатель начинает копаться в сугробе, чувствительность обостряется. Подвижность сокращается. На запястьях высыпает крапивница, а кожа слегка трескается.
— Geache, ты и есть стагетский почитатель? — слышится сверху иноземный акцент: согласные звучат твёрдо, гласные — резко. Лайн шустро выпрямляется и оглядывается. Из-за надгробия, рядом с которым он остановился, выходит человек в плотном кожаном плаще. — Что-то не так?
— Мне говорили, — вытирая слезящийся глаз, в замешательстве отзывается Элиот. Ему не удаётся разглядеть лица незнакомца. То скрыто тенью надвинутого капюшона, — что сюда никто не приходит.
— Feville sazerkkon tanoght, — склонив голову набок, отвечает карпеец и достаёт из внутреннего кармана портсигар, после чего закуривает. — Можно сказать, я тоже в каком-то смысле почитатель.
— Что ж, я как раз почти… закончил, — уверяет неизвестного брюнет. Он запрыгивает на оставшуюся ступень и зажигает последний фонарь. Затем спрыгивает обратно. — Кажется, на этом всё, так что… ну, не буду вам мешать.
Глянув на ходули, Элиот активирует протофон. Запускает «Ментаксион». Среди контактов находит сестру и открывает личную с ней переписку.
N Ø Я Ŧ H [12.31, в 15:32]: эта срань опять сломалась ты где
— Эмм… Может, тебе помочь? — участливо интересуется незнакомец, указывая на ходули. — Они выглядят тяжёлыми… Ты сможешь их утащить?
— Нет-нет, спасибо. За мной сейчас сестра приедет.
N Ø Я Ŧ H [12.31, в 15:33]: а еще тут какой то стремный чел
N Ø Я Ŧ H [12.31, в 15:34]: мне пока нестрашно но если ты не поторопишься то будет
— Ты наивен, если надеешься кого-либо провести такой маскировкой, — меж тем произносит карпеец и усмехается. Насмешка звучит недружелюбно, презрительно. — Она такая из-за генетического порока, да?
Почитатель, оторвавшись от протофона, раздосадовано смотрит на свои кисти. Если левая стандартного размера, то правая — значительно больше, фаланги длиннее, а ногтей вовсе нет — концы заостряются на манер когтей. Примечательно и то, что ладонь отличающейся руки плотно обёрнута бинтом.
— Ну, типа, да, — вполголоса отвечает парень. Иноземец достаёт из снега потерянную деталь и протягивает её. — Сильно заметно?
— Если знать, куда смотреть, — затягиваясь самокруткой, хрипло отвечает мужчина. Элиот нерешительно забирает ступень, заводя дефектную руку за спину. — Ты держишь закрытой правую ладонь, это привлекает внимание… и, без обид, но ты даже во время чтения её прячешь?
— Я-я не пользуюсь этим… это мерзко.
Протофон неожиданно вибрирует. Парень мельком смотрит на экран.
Anastasi Laine [12.31, в 15:39]: У меня смена только закончилась. Буду где-то через 20–30 минут.
— Прикасаться к покойникам? Сомнительное удовольствие, fon, — соглашается человек так, будто делал это не раз, — но ты некрочтец. Не каждый дар достоин названия, но твой таков. Прискорбно, что в нашем мире подобные способности достаются тем, кому они не нужны.
— Ну, значит, я — беспонтовый некрочтец, — раздражённо отмахивается брюнет и смотрит по сторонам. — Ладно, мне тут ещё где-то полчаса торчать. Может, вас экскурсия интересует или типа того?
— Экскурсия? Ха-х, сомневаюсь, что ты сможешь рассказать мне больше интернета… — отказывается незнакомец, выпуская изо рта густой дым. Тогда Элиот замечает, что запах едва похож на табачный — он кажется странным смешением гнили и химического ароматизатора. — Вот скажи мне, ты же как почитатель примерно представляешь, что здесь произошло? Как считаешь, можно ли это назвать справедливостью?
— Ну-у, — натянуто ухмыляется тот, — здесь вы точно не по адресу. Ну, в смысле, что гибель демиборцев не особо походит на справедливость. У меня прадед был связистом при Параде — так говорят, его свои же и порешили.
— Занятно, — в голосе незнакомца слышится интерес, — получается, ты правнук Долорайтиса? Не знал, что у него были дети.
— Ну да, типа того, но он, короче, типа кинул мою прабабку и ушёл в Парад. Так что в реестрах нас нет, но как бы иначе я стал почитателем? Мы типа эти, Дети Стагета, и каждый год решаем, кто будет почитателем. Наши родители уже болт на это забили, а нас муштруют каждый…
— Что ж, это многое объясняет, — аккуратно перебивает собеседника иноземец, — но я не об истории Стагета. Ты же, наверное, слышал, что местные могилы пусты, и демиборцы, отречённые от императорского лика, ещё живы?
— Да, конечно. Легенду об отречённых все у нас знают. Как там было? А, ну, типа: «…предательство цесаревича навлекло гнев Вендиги, Царевны Немёртвых, и она пробудила умерших, дабы те остановили бесчинства предавшего её жениха…»
…магистра некогда великого ордена сгубила невообразимая сила демиургического вооружения, добытого им в ходе последнего похода. К счастью для рода людского, способы изготовления этого оружия, равно как и название, были стёрты в летах. Современная история подарила ему новое, универсальное наименование — демиган.
Восставшие демиборцы объединились с культистами, дабы в порочном союзе остановить легион нежити во главе с Оскаром Неупокоенным. Они заточили цесаревича в одной из темниц расколовшейся Империи; вслед за предводителем Парад потерял и силу: демиганы вернулись в остывшие кузницы Теуграда — подземного царства, обращённого ревенантами в некрополь.
Отречённые запечатали врата обители и разделили ключи меж собой. Покуда призванные Царевной немёртвые несут свой крест, арсенал проклятой нежити останется неприкосновенным, и Война не вернётся на землю…
На протяжении всего рассказа дымная самокрутка неприкосновенна. Стоит почитателю закончить, слушатель, красноречиво кашлянув, затягивается и спрашивает: