Говоря это, Бём слегка кокетничал: мелочью это обстоятельство ни по каким меркам не было.
Как бы то ни было, непростые переговоры со скрипом сдвинулись с места.
— Сергей Васильевич, вот сведения из Германии, которые вы просили, — с этими словами Серов протянул Рославлеву тонкую папку. Странник кинул короткий взгляд на содержимое и тут же ответил:
— Иван Александрович, информация ценная, и мне понадобится сколько-то времени на ее изучение и сопоставление с прогнозами. Однако сразу же могу сказать… — с этими словами коринженер, по своему обыкновению, достал жестом фокусника лист бумаги, — …понадобится держать связь с людьми в Норвегии. Сверх того, санкция наркома вот на какую операцию… посмотрите.
— Если не ошибаюсь, такие контакты уже имели место, причем дважды, — осторожно заметил Серов.
— Все так, но и тогда требовалось политическое обоснование на это, и сейчас такое понадобится.
Странник не угадал. Берия не дал разрешения на очередной неофициальный контакт представителей разведок Германии и СССР. Мало того: он даже не потрудился хоть как-то обосновать это перед товарищем коринженером, хотя, если уж говорить правду, и не обязан был это делать.
Одновременно в военно-морском ведомстве Великобритании (и не только там) принимались стратегические решения.
Вопреки обыкновению, докладывал начальник разведки.
— …в результате основную долю информацию дали наши источники в сухопутных силах Германии. Из полученной информации следует, что операция Weserübung-Nord, — по каким-то своим соображениям Стюарт Мензис использовал немецкое название, — пройдет так, как это показано… нет, мы нанесли на нашу карту данные, отражающие немецкие планы…
Доклад был выслушан со всем вниманием. Далее пошли вопросы. И первым начал сэр Невилл Чемберлен:
— А зачем гуннам нужна Норвегия?
Вопрос был почти риторическим. Но глава английского правительства был весьма опытным политиком, а потому желал, чтобы собравшиеся сами подошли к тому выводу, к которому пришел он сам:
— Наши аналитики полагают, что первая цель Германии — обеспечение безопасности источников железной руды. Обеспечивается это захватом порта Нарвик и оккупация его силами не менее одной пехотной дивизии со всеми средствами усиления, а также с авиационной поддержкой. Вторая цель — норвежский торговый флот. Точнее сказать, Берлин обеспокоен возможностью попадания его в наши руки.
На этом месте почти все участники совещания покивали. Морская торговля — это было дело насквозь знакомое и привычное.
— Третьей возможной целью видится создание базы или даже баз для возможной атаки русского порта Мурманск. Именно там базируется их Северный флот.
— А разве у Советской России есть флот? — со всем чистосердечием удивился адмирал Дадли Паунд.
Шутка не удалась. Начальник разведки был серьезен, как англиканский священник на похоронах любимой собачки.
— Вблизи этого города имеется база русских надводных кораблей и подводного флота. Не думаю, что ими стоит пренебрегать.
Но адмирал Паунд не угомонился:
— По данным флотской разведки, именно Россия закупила несколько подводных лодок у Германии, а не наоборот. Хотя бы уж по этой причине флот Дёница я ставлю неизмеримо выше. А по количеству вымпелов (сейчас их более двухсот) Германия неизмеримо сильнее России с ее сорока лоханками. Уж не говорю о качестве самих лодок и об уровне подготовки экипажей. И, наконец, как адмирал могу уверить, джентльмены: захват портов Северной Норвегии гуннами куда больше угрожает русским, нежели британцам. Кто мне не верит — прошу глянуть на карту.
В разговор вступил Первый лорд Адмиралтейства сэр Уинстон Черчилль:
— Не вижу никакой необходимости уступать гуннам Норвегию. Наоборот, следует как можно быстрее подготовить захват как Нарвика, так и других портов, Не стоит забывать, что исход этой войны свершится на земле, а не на море или воздухе. Но, разумеется, влезать в прямое боевое столкновения с моряками Редера не следует. Не думаю, чтобы они взялись отбивать у нас тот же Нарвик после того, как мы его займем. Такое потребует слишком больших ресурсов.