Тут штабные офицеры вспомнили про отставленный в свое время проект подвесных топливных баков для истребителя "Супермарин Спитфайр". Проверка показала, что эта модернизация приводит к такому снижению максимальной скорости и маневренности, которое было сочтено недопустимым. Однако именно в данном случае начальная стадия полета (более половины расстояния) предполагалось над дружественной территорией, то есть там, где воздушные бои виделись крайне маловероятными. По замыслу конструктора машина должна была с успехом противостоять даже "мессершмитту" серии Е, а уж о русскому старье и говорить не стоило. Вы только подумайте: скорость пятьсот восемьдесят километров в час, а к ней аж целых восемь пулеметов!
Идею отвергли понимающие люди. При том, что в летных характеристиках этой машина никто не сомневался, у нее был неустранимый недостаток: узкое расположение шасси, из-за чего использование на грунтовых аэродромах могло привести (и приводило) к значительным небоевым потерям. В этом отношении куда лучше выглядел "Кёртис Хок-75". Те прекрасно чувствовали себя даже на грунтовых полосах, имели более прочную конструкцию и двигатель воздушного охлаждения, а потому повышенную боевую живучесть. По летным характеристикам они также опережали И-16, не говоря уже об И-153. Сколько-то этих машин американского производства оставалось в Великобритании. Изначально они предназначались для французских ВВС, но просто не успели попасть на континент. Правда, практическая дальность у них была не ахти, всего лишь около 1450 км, но подвесные баки могли решить эту проблему. Американские изготовители пробовали их устанавливать, но заказчик отказался от данной модификации.
Отдать должное британским рабочим и инженерам: сами баки и оборудование для подвешивания были изготовлены с рекордной скоростью: меньше, чем за неделю. Настроение у сотрудников завода-изготовителя было чуть подпорчено изменением заказа в самый последний момент: по зрелом размышлении заказчик счел необходимой партию подвесных баков аж для двадцати шести машин. Вообще-то планировалось сначала сопровождение в дюжину истребителей, потом количество переиграли в сторону удвоения. И еще пара комплектов баков была заказана ради осторожности: мало ли, вдруг в последний момент нечистый устроит пару серьезных отказов. Для этого и запланирован был перелет к театру военных действий двадцати шести, а не двадцати четырех самолетов.
Само собой, на базовом аэродроме приземлились самолеты только с британскими опознавательными знаками. А если часть машин была сделана не в Англии — кому и какое до этого дело? К слову сказать, приметливый арабский (якобы) купец Ибрагим так и не распознал происхождение самолетов. Эрудиции ему не хватило. А еще лучше подошло бы специальное авиационное образование, но и его не было.
Дора Самуиловна была опытной мамой. Трое сыновей! И вроде как благополучие мальчиков не находилось под вопросом. Старший не просто закончил железнодорожный техникум: он продолжил образование уже в Институте путей сообщения. У него точно складывалась карьера инженера, то есть солидного и обеспеченного человека. Средний закончил ВУЗ, правда, по не особо серьезной художественной специальности, зато распределен был в помощники архитектора и тоже вроде как находился на пути к успеху. Младший… тот вернулся с войны с палочкой. Соседи дружно твердили, что Дорочке повезло: сын живой, да еще орденоносец. И невелика беда, что прихрамывает на ходу. Непутевый Марк еще кое-чем порадовал маму: поступил на второй курс мехмата и учился на одни пятерки. И только одно настораживало Дору Самуиловну: своим зорким материнским взглядом она перехватила сына в компании с молодой и довольно симпатичной девушкой. Опрос выявил, что она тоже воевала в одной воинской части с сыном и также заслужила орден. Эта Валентина трудилась на кафедре авиационных приборов в Военно-воздушной Академии и одновременно училась. Но относительно нее Марк явно чего-то недоговаривал, а от прямых вопросов ловко уходил (ну точно его покойный отец).
Сам Марк твердо решил, что женится сразу же по окончании мехмата. Эта мысль была доведена до сведения потенциальной невесты. Все ее возражения были бы отметены. К счастью, у барышни хватило ума дать согласие заранее. А еще комиссованный старший лейтенант был твердо уверен, что может получить комнату. На это ему намекнул специалист (в звании майора) по расчетам фундаментов, состоявший в штате Военно-инженерной Академии. Он устроил товарищу Перцовскому жесткий, хотя и неофициальный экзамен, по результатам которого было заявлено: