— Принято.
Эти двое не заметили, что осколки ракеты пробили три дыры в фюзеляже того бомбардировщика, который летел рядом co сбитым. Если быть точным, то единственным результатом попадания было испорченное настроение экипажа. Если быть точным, то единственным результатом попадания было испорченное настроение экипажа, но еще больше на моральный дух повлиял огненный шар взрыва — тот, что остался от истребителя. Он был полностью непонятен, поскольку пуск ракет остался незамеченным.
Дальше атаки реактивных машин превратились в конвейер: каждые две минуты взлет-захват-пуск ракет-вертикальный маневр-возвращение. Но некоторые изменения все же накапливались.
После третьей атаки два истребителя попытались дать заградительный огонь, нацеленный на ракеты. Видимо, на ход мыслей повлиял тот факт, что пуск производился с дистанции более полутора миль. Или же тактическое решение было вызвано соображением "лучше хоть что-то сделать, чем совсем ничего". Боезапас уходил совершенно бесполезно. Еще восемь полезло на вертикаль, рассчитывая на успех в верхнем по отношению к бомберам эшелоне. На них хватило восьми ракет от двух прилетевших следом стреловидных реактивных машин. Оставшиеся пустились на резкие маневры в горизонтали. В некоторой степени это дало положительный для англичан результат.
На одном истребителе удался вираж как средство ухода. Ракета промахнулась, но тут же слегка довернула и устремилась к строю бомбардировщиков. И еще один "супермарин" почти что уклонился. Боеголовка рванула не в результате попадания в фюзеляж, а всего лишь за сколько-то ярдов от цели. Машину не разнесло в куски, она не загорелась, в целом конструкция уцелела и даже сохранила управляемость, если не считать мелкую подробность: двигатель заклинило намертво. Летчик торопливо глянул на территорию внизу. Она не особо подходила для вынужденной посадки, даже совсем не подходила. Так что парашют остался единственным шансом.
Реакция советских наблюдателей была вполне натуральной:
— Один прыгнул!
— Вижу. Самолет падает… Эх, загорелся!
У машины с подвесными баками, не обладающими никакой противопожарной защитой, имелись все причины загореться после удара о землю. Так что досада лейтенанта Мяклина была зряшной.
Рычагов мимоходом глянул на часы на приборной доске. Тридцать минут с момента вылета двух наблюдателей. С точки зрения "мигарей", конечно, прошло меньше. Так… пока что бой идет по плану. Он вызвал десантников с задачей взять парашютиста живым. По правде сказать, дело было не из хитрых. Один пистолет против полувзвода опытных десантников, каждый с ППС, да пара ручников впридачу… не смешите.
С момента, когда был сметен последний истребитель прикрытия, картина боя изменилась.
Несомненно, бомбардировщики видели, как гибнут избиваемые ракетами товарищи. Американские экипажи, в отличие от английских, полагали, что у них есть некоторые шансы. Все же тринадцать крупнокалиберных пулеметов — не предмет для шуток. Но то же пришло в голову и генерал-лейтенанту Рычагову. Последовала команда по радио:
— Стрелять с самой дальней дистанции! В гущу не лезть!
О том же самом говорилось на инструктаже перед началом операции. Но Павел Васильевич прекрасно знал, насколько горячатся в бою истребители — сам был таким же. И твердо был убежден, что от повторения беды не приключится.
Первый МиГ-19 еще тормозил на полосе, когда лихой водитель маленького тягача выскочил прямо по курсу шеститонной машины. Расчет рискового сержанта оказался точен: остановившийся истребитель был почти мгновенно взят на прицеп и утянут в ангар. А там закипела работа.
Коринженеру достаточно было бросить на старшину Назарина короткий взгляд. Это подействовало не хуже словесной команды. Механики накинулись на истребитель (всемером на одного), подкатывая к нему на тележках ракеты, которые тут же подвешивали к подкрыльевым балкам на штатные узлы крепления. Двое дюжих сержантов с некоторым усилием, зато бегом подтащили топливный шланг к горловине.
Со стороны это могло показаться мартышкиным трудом: ведь в ангаре уже красовался новенький истребитель, немедленно взятый на буксир. На такое явление никто не обратил внимания. Однако Рославлев знал, что делал. Надо было тренировать техобслугу на работу в экстремально быстром режиме.
В другом ангаре тягач подцепил транспортный вертолет. А уже за пределами ангара в толстое брюхо "мишки" бегом устремились десантники из роты капитана Борисова. Отдельной парочкой трусили по полосе вертолетчицы Амосова и Бершанская. Все было отработано заранее. Правда, случилась небольшая задержка со следующим истребителем: товарищу Александрову понадобилось примерно минута дойти до второго ангара и сделать так, чтобы в нем оказалась точная копия улетевшего винтокрыла. И еще столько же ушло на возвращение в первый ангар.