Доклады внушали оптимизм. Звенья "рысей" атаковали батарею гаубиц… железнодорожную станцию… склады горят… водокачка в куски… три паровоза в хлам… обрушен железнодорожный мост… еще два паровоза… воинский эшелон с живой силой в мелкие щепки вместе с железнодорожными путями…
Конечно же, разъезду на узкоколейке тоже досталось по самое верхнее, дальше некуда.
Осипенко снова глянула на указатель топлива и отдала приказ:
— "Рыси", возвращаемся.
Глава 2
Мыслители утверждают, что люди порою ведут себя нелогично. Право же, эту максиму стоит уточнить. Поступки людей гораздо чаще противоречат логике, чем согласуются с ней. Иллюстрацией этого мудрого утверждения оказалось поведение наземного персонала на аэродроме.
Связь работала почти превосходно. Ну, хрипела маленько, но уж разобрать сообщения было вполне возможно. Громкая связь от операторов радара и вовсе слышалась безупречно. И все же люди столпились на небольшой площадке перед вертолетным ангаром и ждали своих.
Особо заметим: группа истребителей уже прилетела в полном составе и без повреждений. Ее встретили как должно: машины откатили в ангар, на смену им выкатили те, которые были заранее подготовлены — при полной заправке и целом боекомплекте. Летчиков обняли; командир эскадрильи умчался докладывать, а ответственное лицо из механиков тут же притащило баллончик с краской и трафареты и принялось наносить звездочки на фюзеляжи. Именно ответственное: кому попало такую задачу не поставили бы.
И все же вертолетчиц встречали по-особому.
— Группа из шести, все свои, — динамик громкой связи эмоциями не обладал, а вот обладатель того голоса, что передал сообщение — очень даже.
А люди все глядели.
— Двое летят! — выкрикнул кто-то — не самый глазастый из наблюдателей, скорее обладатель быстрейшей реакции, поскольку через мгновение эту двойку увидели уже все. Очень многие облегченно вздохнули: с дымом никто не шел, и никаких следов повреждений на машинах не было. По крайней мере, издали ничего такого заметить было решительно невозможно.
— Еще звено!
— А вон третье, чуть правее!
— Все, слава богу, — последние два слова были произнесены чуть слышно.
Командир явно решила произвести наивыгоднейшее впечатление. Правда, не все и не сразу догадались на кого именно, но очень скоро это стало ясным: к месту посадки прикатил на бронированном вездеходе не кто-нибудь, а сам командующий авиацией осназа Рычагов. Одним словом, майор Осипенко и ее подчиненные ухитрились посадить тяжелые вертолеты точненько по линейке — прямо как для смотра.
Пока Осипенко строила экипажи, докладывала о результатах штурмовок, получала благодарность и полчаса отдыха, у техников шла напряженная работа. Приземлившиеся вертолеты шустро, хотя и не без матюков, цепляли к маленьким (меньше "эмки") тягачам и увозили в ангары. Те вертолеты, на которых штурмовикам предстояло лететь, уже стояли в строю. Нечего и говорить о том, что все были заправлены и вооружены.
К Назарину, раздававшему команды, неслышно подошел коринженер, которого к этому моменту уже знали все.
— Дело есть, старшина. Давай-ка в сторонку.
Сказано было настолько значительным голосом, что старослужащий сразу понял: разговор не из обычных.
— Я прямо отсюда вижу: попали в один вертолет, да следы от пуль ты и сам должен был заметить. Вообще-то броня машин рассчитана на стрелковое оружие, но всякое бывает; испытывали на мосинских пулях, а тут неизвестно что. Составишь список: где, чего и насколько сильно повредило. Трещины в стеклах, если найдешь, отметь особо. Тут, понимаешь, вопрос не в технике. У этих девчонок промеж кудряшек один ветер…
Обвинение было несправедливым. Полноценными локонами могла бы похвастаться одна Лида Литвяк, а вот, например, прическа майора Осипенко была прямо образцом гладкости. Да и у других тоже большой расфуфыренности не наблюдалось, но с мыслью очень немолодого и явно очень опытного коринженера старшина про себя согласился.
— …так что по результатам постараюсь внушить нашим орлицам, что у них запасных голов нету. Этот переучет сделаешь на всех машинах, что побывали в бою. Из них одну отдам тебе на растерзание. Для нее проведешь полное техобслуживание, как положено по регламенту. И тут главное: не торопиться. Хоть бы это целые сутки заняло — плевать, но только аккуратно. Цель: обучение техников. Чтобы руки, глаза и мозги вострили. Какие вопросы будут — сразу меня ищи. Касательно заправки там, дополнить боекомплект… ну, здесь учить тебя не надо.