– Боюсь, я ее не смогу оценить по достоинству, – покачал головой Робер, – с вашего разрешения, я присо-единюсь к гостям. Может быть, даже сыграю…
– Если это считать игрой. – Капуль-Гизайль пренебрежительно махнул рукой. – Боюсь, в столице почти не осталось игроков. Конечно, есть граф Ченизу, но он теперь предпочитает лютню, и я его понимаю. Во-первых, музыка, даже самая легкая, прекрасна, а во-вторых, в игре со слабейшими нет радости.
– Вы полагаете, что…
– Что в городе нет партнера под стать виконту Валме. Простите, никак не могу забыть его прежнее имя…
– Вы позабыли о герцоге Алва, – зачем-то напомнил Эпинэ. – Он в городе, и он, как мне говорили, непревзойденный картежник.
– О нет! – не согласился барон. – Он в городе, но он не в моем доме. Что ж, раз вы решили сыграть, играйте, а я проведаю угрей. Ужин для друзей подадут через час после общего. Умоляю, не перебивайте аппетит в нижних комнатах!
– Я постараюсь. – Робер едва успел отскочить, дав дорогу львиному псу господина Ченизу. Пес волок в пасти визжащую левретку, та, как могла, извивалась. Кобель на бегу перехватил ношу поудобней, сделал пару шагов и подкинул обслюнявленную Эвро вверх. Левретка шлепнулась на спину, но сразу вскочила, шмыгнула между ног кавалера, цапнула то, что у обычной собаки зовется хвостом, и кокетливо отпрыгнула. Кавалер разразился громоподобным лаем, развернулся и понесся за тявкающей дамой, едва не опрокинув слугу с корзиной палевых роз. Эпинэ невольно расхохотался. Донимавшей с самого утра тревоге в этом доме было не место. Робер отодвинул золоченый изящный засов и вышел из апартаментов хозяев в общие комнаты.
Игра шла в Янтарном салоне, и в уютном, украшенном шпалерами зале было не так уж и много гостей. Возле окна что-то обсуждала стайка гвардейцев во главе с Тристрамом, в креслах у камина смаковали вино трое разряженных в пух и прах старикашек, а у дверей задумчиво вертел головой хмурый Дикон, и Эпинэ почувствовал себя последней свиньей. Карваль привез мальчишку три дня назад, а у господина Первого маршала для сына Эгмонта так и не нашлось времени. Нужно было скакать в Ларрину, заниматься фуражом и заговором, разбираться с охраной Нохи, врать сюзерену, но это хотя бы были дела, причем неотложные. В отличие от Марианны, к которой Робера занесло из дурацкого страха то ли перед пустым черным небом, то ли перед собственным домом, то ли просто перед одиночеством…
Ричард кончил раздумывать и направился к другу и будущему родичу. Так, по крайней мере, бедняге казалось. Одет Повелитель Скал был с иголочки и все равно казался взъерошенным и до безобразия молодым.
– Извини, что не успел к тебе выбраться! – с ходу выпалил Дикон. – Я завтра собирался! Из Надора письмо пришло…
– Это ты извини, – запротестовал Эпинэ, сглатывая подступивший к горлу комок, – но Альдо сказал, что с тобой все в порядке, и отослал меня в Ларрину. Я потерял целый день, а потом мы с Карвалем просто утонули в делах. Только сегодня дно показалось.
– Я предупреждал, что Придд изменит, – Ричарду было не до маршальских забот, – меня не услышали.
– Зато ты услышал про засаду, – вздохнул Эпинэ, – одно другого сто́ит. Видеть всюду предателей не менее опасно, чем не видеть нигде. Если б ты поехал по Триумфальной, ничего бы не случилось.
Зачем он спорит? Мальчишке легче думать, что он не ошибся. И потом, все обернулось к лучшему, Дикон, Алва, Мевен, Валентин живы, а Ноксу туда и дорога.
– Случилось бы, – набычился Дикон. – «Спруты» расползлись по всему городу. Они были всюду. Понимаешь, всюду!
– Они не могли быть всюду, иначе нам бы давно пришел конец. Вспомни, гвардия Придда насчитывала не больше четырехсот человек. – Лицо Ричарда окаменело, и Робер махнул рукой. – Ладно, что сделано, то сделано. Чем думаешь теперь заняться?
Вопрос Иноходца застал Ричарда врасплох. Робер, как и положено вояке, все мерил шпагой. Политики для него не существовало, как и древних знаний.
– Альдо хочет, чтобы я отдохнул, – начал юноша и понял, как глупо это звучит. – Кроме того, я должен… узнать одну вещь. Прости, я не могу об этом говорить.
– Так не говори! – огрызнулся Иноходец. Он был не в настроении, но ссоры хотелось не больше, чем нотаций.
– Пришло письмо из Надора, – перевел разговор на другое Дик. – У них все в порядке, но матушка… Она хочет приехать на свадьбу.
– Это понятно. – Робер оглянулся в поисках лакея. – Огюст, подайте нам чего-нибудь в альков. Лучше красного.
– Я предпочел бы «Слезы», – поправил Дикон. – Робер, это невозможно! Она не должна приезжать и привозить Дейдри!
– Не хочешь подвергать их опасности? – Эпинэ больше не злился. – Ты прав, в городе неспокойно, а на дорогах – тем более. Свадьбу придется отложить. Я напишу Айрис и эрэа Мирабелле.