В противовес обычным детёнышам — самостоятельным и независимым — этот зимний котёнок нуждался в ней, тянулся, безмолвно ластился и словно мурчал от любого знака внимания. И это было неожиданно приятно — быть нужным и важным существом для кого-то. Так что все недостатки и слабость оказались неважными. В конце концов, полно времени, чтобы проследить за странным котёнком и научить его всему. Создать прайд.
Убедившись, что Барх’мраа-ффы крепко стоит на своих двух задних лапах и выдержит путешествие через пустыню, Фырх’муан-мраа решила, что им пора покинуть укрытие, полное враждебно настроенных людей, которые хитростью и подлостью постоянно пытались их разлучить.
«Необходимо экипироваться для перехода? Обмундирование, оружие, вода… эм… провизия?» — выслушав новость о предстоящем поиске другого укрытия, спросил её Зимний котёнок.
После нескольких первых попыток послать ей свою собственную ментальную волну Барх’мраа-ффы больше не орал, а приятно мурлыкал и мяукал.
«Да. Мы уходим, — ответила Фырх’муан-мраа. — Отправимся в человеческий город под названием Берлин. Человек, который создал «Гидру», там специально для меня построил безопасное убежище, о котором никто больше не знает. Чтобы я всегда могла спрятаться. Мы идём туда».
Барх’мраа-ффы только кивнул, а затем выломал железной лапой замок на двери. Приставленная к лаборатории охрана не успела поднять тревогу. Под звуки сирены они прошли к контейнеру, в котором Барх’мраа-ффы доставили на базу. Хранилище тоже сторожили. Справившись с двумя людьми, её котёнок подошёл к контейнеру поменьше и достал человеческую одежду, чтобы закрыть своё уязвимое тело без шерсти, а потом рассовал по карманам и в рюкзак много оружия из железа, пахнущего порохом. Туда же отправилась и плотная верхняя одежда.
Когда они добрались до запасов воды и провизии, Фырх’муан-мраа почувствовала приближение большой группы людей.
«Нас обнаружили», — прислушался и её котёнок.
К выходу пришлось прорываться с боем. В узких коридорах люди только мешали друг другу, зато они действовали слаженно — на одной ментальной волне. Заодно Фырх’муан-мраа хорошо подкрепилась перед долгой дорогой и убедилась, что её детёныш ловко пользуется приспособлениями людей, не пугается громких звуков выстрелов, и метко попадает в жизненно важные органы.
«Включена система самоуничтожения», — предупредил Барх’мраа-ффы, набирая длинный код, в людской технике малыш, как оказалось, тоже хорошо разбирался. Жалко остатков кри, но в том, чтобы их не преследовали в путешествии к Берлину, был свой резон. Они покинули базу и укрылись за скалой, когда прогремел мощный взрыв, сотрясший землю. Вдали в небе удалялся вертолёт, а Фырх’муан-мраа ощущала, что её человек всё ещё жив.
«Фьюри ушёл», — предупредила она.
«Я понесу Фырх-маму в рюкзаке, — предложил Барх’мраа-ффы. — Он защитит от палящего солнца, сильного ветра и песка».
Фырх’муан-мраа лишь фыркнула на эти глупости, хотя и было приятно, что детёныш проявляет о ней заботу.
«Неудобства можно перетерпеть, а вот если с тобой что-то случится, когда я буду прятаться от ветра и песка, меня это не устроит, — ответила она. — Ты пахнешь смертью и опасностью. Но люди не так чувствуют запахи. И всё же, на тебе слишком много железа. Люди обычно скрывают то, что несут опасность».
Барх’мраа-ффы кивнул, достал из рюкзака плотную верхнюю одежду, защищающую от сильных порывов, несущих колючий песок, к тому же, полностью закрыл свою металлическую лапу. Затем сложил большую часть своего оружия на освободившееся место, оставив только одно на спине, спрятав под волосами. Это было правильно — часто люди при захватах просили поднять передние конечности и сложить лапы за шею.
Оценив экипировку детёныша, Фырх’муан-мраа перебралась на металлическое плечо, которое покрывал твёрдый наплечник и плотная ткань, чтобы как следует вцепиться в них когтями, не боясь травмировать нежную кожу.
«Нам туда», — передала направление на Берлин Фырх’муан-мраа, и они двинулись.
В пустыне встречались в основном пресмыкающиеся, насекомые и членистоногие. От нечего делать, ночью, когда становилось прохладнее и Фырх’муан-мраа лучше видела, то ловила и этих «козявок». Барх’мраа-ффы тоже заколол брошенной железякой двух скорпионов и одну ящерицу, которых она благосклонно приняла, всё равно есть такое необработанным малышу было ещё нельзя.