***
Издревле в народе ходило поверье, что, увидев падающую с неба звезду, можно загадать желание - и оно обязательно сбудется. Никто уже точно не помнит, откуда оно пошло - так же, как и десятки других поверий, что остались людям от их далеких предков, словно бы умевших читать в окружающем мире знаки, боле не доступные их непутевым потомкам. А еще было поверье, что пришествие двухвостой кометы сулит век обновления, век изменений, войн и колдовства. Эта примета была куда более старой - и люди успели почти полностью забыть ее; лишь старики в глухих деревнях могли вспомнить легенды, рассказанные им когда-то дедами и прадедами. Неудивительно, что Анна, юная, в одночасье осиротевшая принцесса Эренделла была отлично знакома с первой приметой, и никогда ничего не слышала о второй. В эту ночь она выбралась на крышу, и сидела, вглядываясь в ночное небо, закутавшись в теплое одеяло. Хоть ветер и был холоден, идти обратно в постылый замок не хотелось - в нем все напоминало об утрате, и девушка уже устала сдерживать рвущиеся из груди рыдания. Она должна была быть сильной, должна была стать примером для своих подданных, когда настанет час открыть ворота, когда настанет час для них с сестрой взять на себя ответственность за Эренделл. Если бы только Эльза открылась ей... Она не могла понять свою сестру. Даже сейчас она отказалась выйти к Анне - даже сейчас, когда ей больше, чем когда-либо была нужна поддержка, была нужна возможность побыть рядом со своей старшей сестренкой, с которой она была так дружна в детстве. Чем она провинилась перед ней? Чем не угодила? Они были счастливы вместе, они были настоящей семьей - Анна еще помнила это, хотя воспоминаний постепенно покрывались пылью, теряя былую яркость. Иногда она задумывалась - а не приснилось ли ей счастливое детство? Ведь она уже давно не была ребенком - и, возможно, лишь принимала то, о чем мечтала, за действительность? Она любила Эльзу, но лишь жестоким богам ведомо, как же это было тяжело. Да, в этот миг она не думала о едином Боге, во имя которого теперь творились службы и мессы; для Анны, в одночасье лишившейся родителей по воле жестокой стихии, миром теперь правили дикие, безглазые боги, которым, как она когда-то читала в старинном пыльном томе, когда-то поклонялись ее предки. Ночь была темна. В ней Анна, глядящая на чуждый ей внешний мир с высоты крыши замка, видела неверные отсветы огня и игру теней, в которой ей чудились древние твари из мрачных легенд, рыщущие по городу в вечной жажде свежей крови. Она сжалась в комочек, уже не зная, что сильнее держало ее на месте - нежелание возвращаться в замок или страх, что будил наивную детскую веру в то, что одеяло, в которое она закуталось, может защитить от опасностей темноты? И вдруг тьма отступила. Вскинувшись, Анна подняла глаза к небу, чуть прищурившись от яркого света. Падающая звезда - невероятно яркая, такая, каких она никогда еще не видела в своей жизни, прочертила небосвод, разделяя его на две половинки. Сотканная из белого пламени, окруженная сияющим ореолом, она пронеслась сквозь черноту, всколыхнув затянувшие небо тучи и пробив в них широкую борозду. Эта звезда падала удивительно медленно - Анна еще успела удивиться этому, прежде чем комета, элегантно взмахнув двумя пылающими голубоватым светом хвостами устремилась к земле - и в яркой, вновь чуть не ослепившей девушку вспышке врезалась в нее где-то за горизонтом, там, куда тянулись бесконечные леса Эренделла - чуть не дотянув до северных гор, как ей показалось. Но это было не так важно - ведь принцесса, сама того не осознавая, успела загадать свое самое заветное желание, и теперь в ее сердце больше не было страха. Любовь. Именно о ней мечтало сердце Анны, молодое и горячее - но вынужденное томиться в плену постылых стен. Восемнадцать лет - героини романов, что она читала в библиотеке, в этом возрасте уже давно встречали своих героев и рыцарей, а что она?.. Томится в замке, словно в темнице! И потому желание ее было простым и искренним.
***
Вдали от города, от королевского замка, он восстал из пламени, в бесконечном высокомерии игнорируя жар, что погубил бы любого из людей. Император императоров, облаченный в золото и багрянец, он поднял взгляд подобных своим цветом кипящей лаве глаз к чуждому, новому небу и залился мелодичным смехом, понимая, что в очередной раз обманул смерть, возрождаясь в блистательном ореоле могущества.
Глава 7. Первый праздник новой эпохи