Глава 1. Неожиданная встреча
Мягкий снег укутывал землю белым покрывалом, давая отдых природе и радуя глаз искрящейся красотой снежинок. Рано утром дети выбегали во двор, дабы поиграть в снежки или слепить снеговика. Радость переполняла детские сердца с восходом солнца; ближе к вечеру же усталые, но все равно счастливые, юные жители королевства Эренделла спешили домой, чтобы отдохнуть ночью и набравшись сил, вновь радоваться искрящемуся чуду. Только один ребенок не спал этой ночью - маленькая девочка сидела на кровати, притянув колени к груди и обняв их руками. Одеяло надежно укрывало ее от ночных страхов и холодов, сверху же нависал тяжелый балдахин, который, казалось бы, тоже должен был защищать от любых рыскающих в ночи чудовищ, а в окне неярко мерцали тусклые огоньки звезд, что время от времени гасли, прячась за облаками. Девочке лишь недавно исполнилось пять - впрочем, няньки и приглашенные родителями из заморских стран учителя наперебой заявляли, что для своих лет она, живая и веселая, была крайне сообразительна. Однако, ни ум, ни смекалка не спасали ребёнка от жгучего холода, разрастающегося где-то глубоко в груди колючим комком страха. Не только за окном, но и в её комнате шел снег, что пугало девочку еще больше. С каждым годом это случалось все чаще - холод словно неотступно следовал за ней, время от времени показывая свой клыкастый оскал, как хищник играет с жертвой. Сначала это веселило маленькую принцессу - но потом сила начала все чаще и чаще выходить из-под контроля; вот и теперь снег совсем не торопился, как раньше, свиваться вокруг нее уютным, темным коконом. Нет - вместо этого он безразлично падал откуда-то из-под потолка, и между снежинками словно сновали темные, видимые лишь самым уголком глаза тени. Эльзе было страшно. - Пожалуйста, спасите меня от чудовищ, - шептала она, крепко зажмурившись, чтобы не перепугаться еще сильнее и не закричать: почему-то ей казалось, что тогда эти неясные тени тут же бросятся на нее, поглотят ее без остатка, ее - маленькую девочку, до поры до времени спасаемую одеялом. - Пожалуйста, спасите меня от чудовищ. Пожалуйста... Сейчас она не помнила молитв, которым ее учил старый духовник, исповедник королевской семьи, рассказывая поучительные притчи о святых и их деяниях. Да и мало какой ребенок будет обращаться за помощью к Богу, атакованный ночными страхами - да и у Эльзы поубавилось доверия к священникам, когда она случайно подслушала разговор ее родителей, обсуждающих, как лучше прятать от церкви способности их дочери - «как бы чего не случилось», как тогда выразилась мать. - Пожалуйста, спасите меня от чудовищ, - еле слышно бормотала Эльза. По щекам ее бежали слезы, а душу постепенно заполняло отчаяние; она словно бы начинала чувствовать на своей коже прерывающееся ледяное дыхание чего-то, что рыскало в темноте и жило в самых тёмных углах. Вот и сейчас девочка направляла свою мольбу о помощи не к Богу или его ангелам - нет, она звала кого угодно, лишь бы он смог спасти ее. Она верила, что в этом мире наверняка найдется кто-нибудь, достаточно благородный, чтобы помочь ей в такой ситуации - в памяти всплывали какие-то смутные изображения рыцарей и героев из книжек с гравюрами, которые она уже успела прочитать. А вера ребенка - сила, с которой стоит считаться.
***
Он падал с неба, на крыльях из пламени. Наверное, ему должно было быть больно - но сейчас он не мог испытывать боли, сотканный не из плоти из крови, но из мыслей и нереализованных идей, из того топлива, которое оживляло пустоту, позволяя вращаться шестерням мироздания. Сейчас он и сам был лишь идеей - очень упорной и своевольной идеей, и именно поэтому он сиял так ярко, пронзая атмосферу чуждого мира, подобного падающей звезде. Он не чувствовал боли, но понимал, что существование его сейчас подобно существованию метеора не только по внешним проявлениям. Он был идеей; а идея, в которую никто не верит, обречена на гибель. Оставались считанные минуты до того момента, пока гайя этого мира не поймет, что ее обманули, и не сотрет из себя темного валу, проникшего сюда без права на то. И потому его мятущийся дух грубо вторгался в хроники Акаши, сжигая своим пламенем их страницы, силясь отыскать в них тот якорь, за который можно было бы зацепиться. И многие кошмарные видения посещали пророков в ту ночь; и говорили, что в далеких, раскинувшихся за северными морями землях в ту ночь разразилась война, какой раньше не видели замерзшие небеса; и еще говорили, что пустыня поглотила в ту ночь тайный город волшебников, что породил на свет многие чудеса из тех, одно созерцание которых сулит опасность для человеческого рассудка. И Мелькор, восстающий в силе и ней же сгорающий, нашел то, что искал. И в первые мгновения не поверил тому, что услышал. Пожалуйста, спасите меня от чудовищ, - отчетливо звучал в его разуме тихий, прерываемый приглушенными всхлипываниями голос. - Пожалуйста, спасите меня от чудовищ... Что же, как-то на удивление меланхолично подумал Мелькор, пусть будет так. В конце концов, какая бы местная высшая сила не пыталась помочь ему в этот момент, позволяя услышать этот призыв о помощи - у нее явно было чувство юмора, и это значило, что они вполне могли сработаться. Разве могло бы прийти в голову кому-нибудь из его прежних сородичей отправить самого Черного Врага, Душителя, Анафему, помогать ребенку, страдающему от кошмаров? Падший вала рассмеялся, и, расслабившись, позволил удивительно сильному зову подхватить его дух. Скользя по волнам нереальности, он ощущал, как чуждая энергия вливается в его тело - и лишь закрыл глаза, позволяя этому миру делать то, что должно. В конце концов, он и не намеревался сохранить себя в полной мере, совершая абсолютно невозможный согласно всем правилам космологии ненаправленный переход - достаточно было и основного стержня, главных оболочек души, а остальное приложится в процессе.