тересное, что можно было в нем найти, она выскочила на набережную, и, зажмурившись, подставляя лицо свежему ветру, снова ринулась вперед, расставив в стороны руки, словно бы пытаясь взлететь, как птица- как вдруг на пути ее грандиозных планов вдруг появилось неожиданное препятствие, обретшее форму возникшего словно бы из ниоткуда белого коня. И появилось довольно неприятно - почти на полном ходу врезавшись в пусть и не хрупкую, - дочери северных земель вообще обычно не были такими уж изнеженными особами, - но все же девушку. Вскрикнув, выпадая из окончательно захвативших ее прекрасных видений и мечтаний, Анна почувствовала, как плечо пронзает острая боль, а земля вдруг уходит из-под ног - и, успев только взмахнуть руками, отлетела в сторону, падая в так неудачно брошенную каким-то рыбаком лодку... Точнее, отлетела бы. В последний момент, уже споткнувшись, она ощутила, как какая-то неведомая сила подхватывает ее и удерживает от унизительного полета вверх тормашками навстречу холодным волнам, который наверняка оставил бы от ее платья сущее посмешище. С удивлением почувствовав, что боль в плече, которое, как ей, было, показалось, было как минимум вывихнуто, неестественно быстро утихает, она подняла взгляд - и столкнулась с изучающим, скрывающим в своей глубине еле заметную веселую насмешку взглядом невероятных, будто бы светящихся глаз цвета расплавленного золота. - Вы в порядке, леди? - насмешка в золотых глазах сменилась весельем, и Анна вдруг совершенно отчетливо поняла, что плечо больше совсем не болит, разве что от места ушиба по телу разливается приятный холодок. Как такое было возможно? Она, говоря начистоту, не представляла, но это было классно! - Здрасьте... нет, то есть да, то есть все в порядке, - сбиваясь и чуть тараторя, отозвалась она, с трудом стряхивая странное, но на удивление приятное оцепенение, в которое ее погрузил взгляд незнакомца, и обнаруживая, что кроме глаз у него, в общем-то было еще и лицо, да и все остальное тело тоже. - Я просто не смотрела куда иду, но все хорошо - даже очень! Незнакомец, надо сказать, впечатлял - а Анне вообще показался чуть ли не богом из древних легенд, почему-то вдруг сошедшим на землю, чтобы уберечь ее от падения в море. Аккуратные, идеальные, даже слишком идеальные, чтобы быть настоящими черты лица, воссоздать которые можно было бы только в редчайшем мраморе из недр самых высоких гор, веселые, удивительно живые золотые глаза, легкая полуулыбка на губах - с такой внешностью не нужно было никакой магии, чтобы очаровывать и разбивать сердца. - Извините, вы не ушиблись? - владелец коня, кажется, опешил было, когда перед его скакуном вдруг появилась рыжая красавица, которую затем подхватил на руки появившийся словно бы из ниоткуда юноша, но теперь взял себя в руки и спешно покинул седло. Да, он определенно мог поклясться, что этот незнакомец буквально появился из воздуха - но сейчас важнее было уточнить, как себя чувствовала дама. - Несомненно, нет, - Анна не успела ответить сама, когда рыжеволосый незнакомец вступил в разговор, одновременно аккуратно ставя ее на ноги. - Людям не свойственно ушибаться при столкновении с боевыми конями, не правда ли? Принцесса хотела было вмешаться в разговор, но тут поймала лукавый взгляд поймавшего ее юноши - и увидела, как тот хитро подмигнул ей, явно что-то замышляя. Ну как тут было помешать? Когда-то так же, одними взглядами, она общалась с Эльзой, замышляя очередную пакость против нянек и прочей прислуги, и теперь в душе юной девушки вдруг вновь проснулся тот вредный огонек. - Сударь, я обращался не к вам, - в голосе облаченного в белый камзол с приколотым к нему орденом в виде звезды молодого, щеголяющего изрядными для его возраста бакенбардами человека скользнули стальные нотки; вдруг стало понятно, что ему было не привыкать командовать. - Я благодарен вам за то, что вы помогли этой леди, но теперь вам пора идти. - Любезный, этот мир столь велик, - рыжий развел руками, словно бы сокрушаясь, - что в его глазах будет абсолютно безразлично, останусь ли я здесь или отправлюсь в иное место, пусть даже на край света. А раз так - разве может быть желание мельчайшего из людей для меня превыше воли самого мира, что разрешает мне находиться там, где я пожелаю в то время, которое будет мне угодно? - Лучше бы вам взять свои слова назад, пока я не решил, что ваши слова были намеренным оскорблением, - рыцарь ордена Южного Креста Ханс нахмурил брови и сделал еще шаг вперед, подходя уже вплотную к рыжеволосому наглецу. А тому, как оказалось, именного того было и надо. Шагнуть в сторону и одновременно легонько пнуть лодку оказалось достаточно, чтобы та скользнула прямо под ноги идущему вперед рыцарю - после чего тот, споткнувшись, рухнул в нее, и, не успев выпутаться из водорослей и такелажа, прямо в этом утлом суденышке скатился с набережной, издав самый громкий в мире плюх, как в старой детской сказке. Анна, не удержавшись, хихикнула, прикрывая рот ладонью - конечно, нехорошо было смеяться над чужой неудачей, как и издеваться над людьми в принципе, но уж больно напыщенным показался ей этот дворянин. - Аннатар, к вашим услугам, - представился тем временем золотоглазый уже-не-незнакомец, изображая вежливый, еле заметный полупоклон. - Принцесса Эренделла Анна, - взяв в себя в руки и пытаясь перестать хихикать (чему совсем не способствовали звуки, с которыми упавший в море рыцарь пытался справиться с лодкой и заставить ее перестать уплывать от берега), представилась, как ее учили, девушка, стараясь не глазеть на юношу слишком уж откровенно. - Миледи, - Аннатар приложил руку к груди, и девушка отчетливо поняла, что в этом слове не было ни капли ставшего ей привычным за время, проведенное с прислугой и учителями, уважения к титулу, стоявшему за ней - а просто констатация факта, что собеседник... признавал ее достойной обращения? - Приношу свои извинения за... это, - он, растянув губы в тонкой улыбке, кивнул в сторону моря, намекая на пытающегося выгрести найденным веслом к пристани молодого человека с бакенбардами. - Надеюсь, этот инцидент не испортит вам дня и вечера. - О, ничего страшного, - она снова хихикнула, - вот попадись вам моя старшая сестра, Эльза, было бы... у-у-у! - она изобразила что-то страшное, что, учитывая милое личико, получилось не очень. - На вашу удачу, это всего лишь я. Она снова замерла, поймав своими глазами почти гипнотизирующий взгляд юноши, в котором она рассмотрела... теплоту? Она не могла сказать точно, но отчего-то просто замерла, улыбаясь и ощущая какое-то странное тепло в груди. - Коронация! - вдруг воскликнула она, когда важная, очень важная мысль сумела все же пробиться через почему-то заполнивший ее голову золотистый туман. - Я... я... мне пора - я опаздываю! Я побегу! Пока! Дважды обернувшись и помахав напоследок, явно не зная, достойно ли принцессы просто снова броситься к замку со всех ног, подхватив юбки, принцесса Анна все же смогла кое-как взять себя в руки и ринулась обратно к часовне, где ее сестру уже через считанные минуты должны были короновать на царствование. - Увидимся на коронации, - негромко произнес Аннатар, переводя взгляд на возносящиеся к небу шпили замка. - Быть может, этот мир и примитивен, но люди в нем определенно заслуживают внимания - девы прекрасны, а мужи... такие, как и положено, - он хмыкнул, даже не подумав посмотреть, где сейчас его недавний оппонент. - Не правда ли? Конь, все это время стоявший без дела, издал негромкое ржание, соглашаясь с суждением незнакомца, сразу инстинктивно ему понравившегося. На то, чтобы выбраться обратно на набережную, ушло достаточно времени, чтобы и принцесса, и не в меру наглый незнакомец исчезли, отправившись, вероятно, куда-то в сторону дворца, где вот-вот должна была начаться коронация. Хансу же пришлось, вновь пришпорив коня, отправиться обратно к гостинице, чтобы надеть запасной выходной костюм - этот оказался безвозвратно испорчен морской водой и водорослями. Он не мог не понимать, что этот рыжий нахал обыграл его вчистую, вероятно, попытавшись таким образом завоевать внимание принцессы. Свои же действия Ханс, немного поразмыслив и остыв, оценил, как глупые и неприемлемые - словно бы какой-то хитрый бес решил вмешаться в дело, заставляя его, обычно непроницаемо-спокойного, ни в каких ситуациях не теряющего равновесия (даже если окружающим казалось обратное - актером он был весьма неплохим), вести себя, подобно полному идиоту. Он даже мог бы заподозрить колдовство - но амулет, висящий под одеждой на шее, все это время оставался холодным, не сигнализируя ни о чем противоестественном. В общем, оставалось только принять печальную правду, состоящую в том, что он просто слишком нервно воспринял долгий путь по морю и предстоящую официальную церемонию. Мысленно назначив себе четыре ночи молитв для смирения разыгравшихся эмоций, Ханс вновь вернулся в мыслях к личности подозрительного незнакомца. На первый взгляд он показался обычным горожанином, пусть и неплохого достатка - но теперь рыцарь понимал, что и здесь чувства почему-то обманули его. И стать, и повадки, и внешность этого человека говорили о том, что натурой он был совсем непростой - и тот факт, что это осталось сокрыто для его взгл