пнуть лодку оказалось достаточно, чтобы та скользнула прямо под ноги идущему вперед рыцарю - после чего тот, споткнувшись, рухнул в нее, и, не успев выпутаться из водорослей и такелажа, прямо в этом утлом суденышке скатился с набережной, издав самый громкий в мире плюх, как в старой детской сказке. Анна, не удержавшись, хихикнула, прикрывая рот ладонью - конечно, нехорошо было смеяться над чужой неудачей, как и издеваться над людьми в принципе, но уж больно напыщенным показался ей этот дворянин. - Аннатар, к вашим услугам, - представился тем временем золотоглазый уже-не-незнакомец, изображая вежливый, еле заметный полупоклон. - Принцесса Эренделла Анна, - взяв в себя в руки и пытаясь перестать хихикать (чему совсем не способствовали звуки, с которыми упавший в море рыцарь пытался справиться с лодкой и заставить ее перестать уплывать от берега), представилась, как ее учили, девушка, стараясь не глазеть на юношу слишком уж откровенно. - Миледи, - Аннатар приложил руку к груди, и девушка отчетливо поняла, что в этом слове не было ни капли ставшего ей привычным за время, проведенное с прислугой и учителями, уважения к титулу, стоявшему за ней - а просто констатация факта, что собеседник... признавал ее достойной обращения? - Приношу свои извинения за... это, - он, растянув губы в тонкой улыбке, кивнул в сторону моря, намекая на пытающегося выгрести найденным веслом к пристани молодого человека с бакенбардами. - Надеюсь, этот инцидент не испортит вам дня и вечера. - О, ничего страшного, - она снова хихикнула, - вот попадись вам моя старшая сестра, Эльза, было бы... у-у-у! - она изобразила что-то страшное, что, учитывая милое личико, получилось не очень. - На вашу удачу, это всего лишь я. Она снова замерла, поймав своими глазами почти гипнотизирующий взгляд юноши, в котором она рассмотрела... теплоту? Она не могла сказать точно, но отчего-то просто замерла, улыбаясь и ощущая какое-то странное тепло в груди. - Коронация! - вдруг воскликнула она, когда важная, очень важная мысль сумела все же пробиться через почему-то заполнивший ее голову золотистый туман. - Я... я... мне пора - я опаздываю! Я побегу! Пока! Дважды обернувшись и помахав напоследок, явно не зная, достойно ли принцессы просто снова броситься к замку со всех ног, подхватив юбки, принцесса Анна все же смогла кое-как взять себя в руки и ринулась обратно к часовне, где ее сестру уже через считанные минуты должны были короновать на царствование. - Увидимся на коронации, - негромко произнес Аннатар, переводя взгляд на возносящиеся к небу шпили замка. - Быть может, этот мир и примитивен, но люди в нем определенно заслуживают внимания - девы прекрасны, а мужи... такие, как и положено, - он хмыкнул, даже не подумав посмотреть, где сейчас его недавний оппонент. - Не правда ли? Конь, все это время стоявший без дела, издал негромкое ржание, соглашаясь с суждением незнакомца, сразу инстинктивно ему понравившегося. На то, чтобы выбраться обратно на набережную, ушло достаточно времени, чтобы и принцесса, и не в меру наглый незнакомец исчезли, отправившись, вероятно, куда-то в сторону дворца, где вот-вот должна была начаться коронация. Хансу же пришлось, вновь пришпорив коня, отправиться обратно к гостинице, чтобы надеть запасной выходной костюм - этот оказался безвозвратно испорчен морской водой и водорослями. Он не мог не понимать, что этот рыжий нахал обыграл его вчистую, вероятно, попытавшись таким образом завоевать внимание принцессы. Свои же действия Ханс, немного поразмыслив и остыв, оценил, как глупые и неприемлемые - словно бы какой-то хитрый бес решил вмешаться в дело, заставляя его, обычно непроницаемо-спокойного, ни в каких ситуациях не теряющего равновесия (даже если окружающим казалось обратное - актером он был весьма неплохим), вести себя, подобно полному идиоту. Он даже мог бы заподозрить колдовство - но амулет, висящий под одеждой на шее, все это время оставался холодным, не сигнализируя ни о чем противоестественном. В общем, оставалось только принять печальную правду, состоящую в том, что он просто слишком нервно воспринял долгий путь по морю и предстоящую официальную церемонию. Мысленно назначив себе четыре ночи молитв для смирения разыгравшихся эмоций, Ханс вновь вернулся в мыслях к личности подозрительного незнакомца. На первый взгляд он показался обычным горожанином, пусть и неплохого достатка - но теперь рыцарь понимал, что и здесь чувства почему-то обманули его. И стать, и повадки, и внешность этого человека говорили о том, что натурой он был совсем непростой - и тот факт, что это осталось сокрыто для его взгляда, не переставал беспокоить принца Южных Островов. Он не любил, когда что-либо шло не по плану. А этот золотоглазый демон умудрился испортить так удачно, - и так неожиданно, - подвернувшийся шанс познакомиться со второй претенденткой на местный трон. И, к тому же, Ханс, рыцарь ордена Южного Креста и двенадцатый претендент на трон Южных Островов, никогда не прощал оскорблений.