я в зале, тоже, отойдя от первого шока (и настигнувшего многих прилива похоти), начали негромко роптать, поговаривая о том, что не пристало королеве позорить себя подобными танцами - в этом им вторили и те из женщин, которые не молчали, про себя думая, что предпочли бы подобные танцы скучным вращениям, обычно принятым при дворах; во-вторых, недавно у него состоялся достаточно интересный и внушающий определенную уверенность в себе разговор с господином Варавским, продолживший их недавнее знакомство на лучшем постоялом дворе, в котором оба, как оказалось, арендовали жилье на время пребывания в Эренделле; и, в третьих, в большинстве цивилизованных стран, попадающих в сферу влияния ордена Южного Креста, даже короли предпочитали считаться со мнениями его официальных представителей - таких, как Ханс, которому на время коронации и последующих дипломатических действий в северном королевстве был пожалован титул лорд-протектора. И потому он без опасений, пусть и в мягкой форме, отчитывал Эльзу, которая, кажется, не вполне понимала, что происходит, но поддавалась, реагируя на уверенность мужчины в своих словах. Ему не впервой было ощущать власть, что дает над людьми слово, произнесенное с верой в его правдивость и значимость; он любил это чувство. - Вам стоило бы подавать пример своим подданным, миледи, - продолжал он, закрепляя успех, видя, как мечется взгляд только что столь свободно и живо танцевавшей королевы, вновь превращаясь во взгляд загнанного в клетку зверька, который Ханс сразу разглядел сквозь маску холодной уверенности в себе. - А не сподвигать их сходить с пути благочестия. Полагаю, вам следовало бы исповедоваться после бала - я готов, волею Господа Нашего, принять на себя вес ваших грехов, освободить от них вашу душу. Да, теперь королева окончательно «поплыла» - Ханс уже не раз видел, как люди сдаются под натиском, после чего с ними можно делать все, что только душе угодно. Отличный первый шаг к исполнению плана, который у него появился - если Эльза станет прислушиваться к его словам и воспринимать их, словно бы исходящими из уст самого Господа, вещающего сквозь своего преданного слугу - все станет куда проще. И тем удачнее было, что этот проклятый варвар наконец убрался куда-то на другой конец зала, столкнувшись со стайкой юных девиц, ищущих себе знатного жениха. Он мог бы все... - Когда я отправился в далекие северные земли, меня вели саги о мужчинах, что прямы духом и куда искуснее на поле брани, чем за столом переговоров - и о морозорожденных девах, способных дать в бою фору десятку мужей, да еще и с языками, не менее острыми, чем их мечи. Второе я нашел, а вот с первым, кажется, какие-то трудности. Я разочарован! ...испортить. Варвар возник словно бы из ниоткуда, и Хансу на мгновение показалось, что львиная морда с насмешкой смотрит на него с его плеча. - Вам не стоит вмешиваться в богословские вопросы, сударь, - с трудов смирив охвативший его гнев, достаточно для такой ситуации спокойно ответил рыцарь, вспомнив все техники контроля сознания, которым его обучали в ордене. - Впрочем, возможно, и вам стоило бы задуматься о спасении души. Поймав затравленный, почти уже было погасший взгляд королевы, Саурон возмутительно осклабился, обнажая ряд белоснежных, ровных зубов. - Для человека, что не способен даже удержаться на ногах, ты говоришь слишком возвышенно, - бесцеремонно отозвался он, припомнив первую встречу с этим носителем бакенбард. - Проповеди всегда нагоняли на меня сон, особенно - когда их читают ради выгоды. Или я неправ? На мгновение Хансу показалось, что дикарь видит его насквозь - но разве это было возможно? - Все языки сделаны из мяса, - добавил он не вполне понятно, кажется, обратившись к какой-то из мудростей своей безумной родины. - Не стоит позволять пустословам и софистам обманывать вас, королева. - Я умею не только говорить, - в этот раз ощерился уже южный принц. - Вы слишком часто оскорбляли мою рыцарскую честь, сударь. Я требую сатисфакции! Резким движением стянув перчатку, Ханс хлестнул ей по слишком идеальному, по раздражающе-идеальному лицу нахала. Тот даже не поморщился, обратив на это досадное недоразумение не больше внимания, чем на комариный укус. Затем, смерив своего будущего противника взглядом, он негромко рассмеялся, кажется, предвидя для себя развлечение. - Согласно обычаям моей родины! - провозгласил он, явно зная, что, как представитель вызываемой стороны, мог определять порядок проведения дуэли. - Здесь и сейчас, любое оружие, без ограничений, до первой крови - или до гибели одного из бойцов, если первый удар окажется смертельным! Придворные ахнули. Да, когда-то под сводами этого зала яростные норманны и вправду разрешали свои споры в кровавых поединках, под взорами своего короля - но эта традиция уже давно уже ушла в прошлое. Неужели теперь она вновь возвращалась - пусть и по воле дикаря с юга? Неужели под этими сводами сталь вновь зазвенит о сталь?