— Эй, а что случилось-то? — вслед за Юркой и я высунула голову из закутка и повертела ею по сторонам. — Это кто был, ребята?
Валечка сидела белая, как мел.
— А это всего лишь была Леночка Петухова, — объяснила Манана, скривив лицо. — Дочь самого Вадима Спиридоновича! Зашла в гости к нашему, — скосила она миндалевидные глазки в сторону кабинета начальства, — а тут Валечка!
— И что? — ну да, вообще-то у меня промышленные насосы на повестке дня, могу и тупить слегка.
— А то! — кивнула девушка. — Вот ты, Маш, когда Валентину впервые увидела, о чем подумала?
— Я-то? — я пожала плечами. Посмотрела две секунды в потолок. — Точно не вспомню, но, кажется, меня поразил ее стол, заваленный бумагами. Контора тогда не справлялась с проектной документацией и Девятко посадила меня к Вале на подмогу.
Манана снова фыркнула и махнула на меня рукой. Мол, сиди, Малинкина, с тобой все ясно!
— А ты, Юра? — обратилась девушка к Шляпкину. — Только честно!
Тот с серьезным видом почесал подбородок.
— Прости, Валь, но я скажу, как на духу. Ну, я подумал: «Черт! Какие большие у этой девчонки буфе… эк-хм, глаза. Вот бы в них посмотреть».
— Вот-вот! — ткнула пальцем в его сторону Эристави. — Слышала? Вот и Леночка пришла к нашему, а тут вдруг Галанина нарисовалась! Сидит, красота первородная, непонятно откуда взялась, да еще и в опасной близости от Дмитрия Саныча. Вот смотрит Леночка на ее «глаза», и думает: от чего мир ко мне так несправедлив? Кому-то сдоба с маслом, а кому-то голый шиш! — Манана фыркнула. — Клюну-ка я эту красоту побольнее, чтобы не улыбалась так широко дорогому Димочке. И ведь клюнула, язва!
— Так а что она сказала-то? — не унималась я. Нет, ну интересно же!
— Она сказала, что у меня в зубах застрял шпинат. И что в следующий раз, когда меня спросят, у себя ли Дмитрий Александрович, мне не стоит улыбаться так широко — это неуместно в рабочей обстановке. И что лично она, глядя на меня, сомневается, понимаю ли я разницу между стриптиз-баром и офисом серьезной компании.
— Ого.
— Ага, — Валечка совсем скисла.
— Ой, я про шпинат и зубы в кино видела! — вставила свои пять копеек Манана. — Дешево и не оригинально!
Я согласилась.
— И я видела. А это значит, Валют, что своего воображения у этой цыпы нет! И вообще от природы куцый умишко! Ну и что, что она дочь технического директора? Разве это дает ей право всех оскорблять?!
— Малинкина!
— А? Что? — я чуть не свалилась с перегородки.
Закуток у меня был крайний, и чтобы видеть ребят и говорить громким шепотом, пришлось забраться на стул, который, естественно, тут же отъехал.
Гордеев стоял на пороге своего кабинета и наблюдал за тем, как я исчезаю за заграждением.
— Мария, не могли бы вы зайти в мой кабинет?
— Прямо сейчас? — То есть в кабинет, в котором сидит та самая Леночка, которая Петухова, и которую я не рассмотрела? А чего мне там делать-то, интересно?
— Именно!
Но, как говорится, на фронте приказы командира не обсуждаются, а у нас тут все-таки команда, как ни крути, и передовое поле работы.
Я вздохнула, поправила стул, клавиатуру, бумаги, убрала карандаш и ручку в ящик стола, но, передумав, вернула все на место. Открыв новую пачку стикеров, прилепила один на картонный скоросшиватель. Подумав, прилепила еще один с другой стороны, чтобы красивее было — люблю симметрию!
— Машка, ну ты чего? Он же ждет! — шепнул Юрка, заглянув за перегородку сбоку. — Не зли начальство, если не хочешь проблем!
Проблем я не хотела — ни себе, ни Шляпкину, ни расстроенной Валечке, поэтому поправила юбку, волосы, и пошла к Гордееву. Но по дороге ноги немного тряслись — а что, если его гостья услышала все, о чем я тут говорила? Справедливости, конечно, хочется, а вот работу потерять нет.
Гордеев стоял на пороге, в проеме открытой двери, как всегда в белоснежной рубашке, галстуке и темных брюках, и чтобы оказаться в кабинете, мне пришлось примериться и протиснуться возле него бочком.
Ничего себе! Ну и плечи! Хоть бы развернулся, что ли. У, шкаф!
— Да, Дмитрий Александрович? — дверь за спиной закрылась, послышались уверенные шаги, и Гордеев занял место за своим столом. Вскинув руки, поддернул повыше рукава рубашки и сцепил пальцы в замок.
— Знакомьтесь, Мария, это Елена, — указал мне подбородком на девушку в костюме. — Она бухгалтер и ведет наш отдел. Мне нужна от вас кое-какая информация.
Я посмотрела на брюнетку, она на меня, и обе кивнули.
Фу-ух, от сердца отлегло. Значит, не слышала. А оценивающий взгляд я как-нибудь переживу. Ничего, и не такие взгляды приходилось терпеть. Особенно от старух на лавочках, когда только родила без мужа.