Сына своего Крокодиловна очень любила и безумно ревновала к Наташке.
Врач-стоматолог, интеллигентный и тихий парень, на момент их с Феякиной знакомства Жорик оказался девственником, и первые три года отношений Феечку от матери скрывал, а когда до той дошли слухи, что ее Жорик путается с «парихмахершей» — случился жуткий скандал.
Женщины «случайно» встретились, и Наташка узнала о себе много нового. И все бы ничего, если бы Жорик заступился. Но вместо этого он ушел с мамой (точнее, она его «ушла»). А потом вернулся. Потом снова ушел. И снова вернулся…
При этом Наташку он действительно любил. В моменты их спокойной жизни варил подруге супчики, покупал подарки и смотрел на Феечку, как Пигмалион на свою Галатею — с нежным обожанием. И вот последний факт, по моему скромному мнению, оказался для Крокодиловны пулей в сердце.
В общем, прошло пять лет, а Жорик так и не разобрался со своими женщинами. Когда он переезжал к Наташке, у мамы случался сердечный приступ — непременно с вызовом скорой помощи, капельницами и настойчивыми звонками сыну из больницы. Другой бы человек уже скончался, а Крокодиловна, стоило Жорику вернуться домой, чудесным образом воскресала из мертвых.
За последние два года эти приступы повторялись с завидной регулярностью, и вчера, когда в квартире подруги снова раздался звонок (как раз во время интима), у Феечки лопнуло терпение.
«Я проиграла. Выпьем же, Машка!
— За что? За нас?
— Конечно! А еще за то, чтобы слово „сука“ применялось исключительно к четвероногим самкам домашней собаки!»
Вот так мы вчера и просидели с Феякиной до трех ночи в обнимку с мартини, а сегодня пришла моя очередь тяжко вздыхать.
— Ну, чего там было-то, Машка? В «ГБГ-проекте»? Рассказывай! Не хочу о Жорике говорить!
Ну, я и рассказала.
— Ну, не взяли, подумаешь! Жизнь на этом не закончилась! Ты сама говорила, что шанс устроиться мал. Поищем что-нибудь! С чего расстроилась-то, Малина? Что-то на тебя не похоже.
— Ты не представляешь, кого я там сегодня встретила.
— И кого?
— Димку Гордеева.
Феечка как раз сунула в рот конфету и собралась культурно запить ее кофе, когда, услышав новость, чуть не подавилась, потому что пришлось все быстро глотать. В школе Гордеев ей очень нравился.
— Да ты что?! — раззявила Наташка рот. — Где?! Он же за границу уехал!
— Значит, уже вернулся. Встретила прямо в кабинете технического, на собеседовании. Сидел там важный, как жук.
— И что?
— И ничего. Представляешь, он меня не узнал.
Феечка расхохоталась, а я насупилась.
— Хорош ржать, Наташка. Я серьезно.
— Ой, не могу! Тебя-то?! — все еще не могла поверить подруга. — Не может быть, Малина! Ему что, память отшибло? Или жизнью контузило?
— Ничего ему не отшибло и все он прекрасно помнит. Но сказал, что видит первый раз.
И снова все-все рассказала. И даже про белоснежную манжету.
— Вот же га-а-ад! — проникнувшись, ахнула Наташка.
— Да козел, однозначно!
— Слушай, Машка, а каким он стал — Гордеев? Я же его со школы не видела. Ты помнишь, как он мне нравился? Я его даже на остановке караулила и в любви признавалась — классе в четвертом. Вот дура!
— Помню. А еще помню, что тебе нравились Логницкий, Юсупов и Деревянко. И всем им ты признавалась в любви.
— Не без того. Но по Гордееву я честно сохла дольше всех. У него были такие офигенные губы, м-м…
— Ну… Он стал толстым, лысым и косым хряком.
Феечка так ахнула, что чуть кофе не расплескала. Выпучила глаза.
— Не может быть?? Димка-то?!
Я вздохнула и призналась:
— Я бы очень хотела, Наташка, чтобы он таким стал.
— А на самом деле?
А на самом деле…
— Я его особо не успела рассмотреть. Но скорее всего он спортом занимается. Плечи — во! — и показала размер наглядно.
— Офигеть!
— Ага.
— Он в школе плаваньем занимался и бегом, — кивнула подруга. — Я с ним в один бассейн ходила. Мы даже с вышки вместе ныряли. Только он рыбкой, а я бомбочкой.
— И волосы отрастил. Ты помнишь, у него всегда был ежик?
— Конечно.
— Так вот, теперь ежика нет.
— А что есть? — еще одна конфета исчезла за щекой Наташки.
— Шевелюра, как у молодого Бандераса. Ну, разве что немного короче.
— Да ну на!
— Ага. Я потому и удивилась, что Димка так изменился, и не сдержалась. А вообще, он за столом сидел. Может, у него там пузо, как два арбуза! И ноги покривели. Очень бы хотелось!
— Ой, что-то мне в это слабо верится, Машка, — усомнилась Феякина, и я с ней вынужденно согласилась.