Майк допивает пиво и встает.
– Мы сами загнали себя в угол. Выхода нет. Я не знаю. Ты уверен, что не хочешь пива? А я до смерти хочу еще.
Он идет в кухню.
– Эй, Фрэнки, помнишь лето семьдесят второго?
– Да.
– Хорошее было времечко, – говорит Майк, открывая холодильник. Он ухмыляется и запевает:
Неожиданно он оборачивается и наставляет на Фрэнка револьвер тридцать восьмого калибра.
Фрэнк дважды стреляет ему в сердце.
59
Это было самоубийство.
Майку не хватило духу пустить себе пулю в лоб, поэтому он заставил меня убить его, так думает Фрэнк, выходя из дома и садясь в машину.
Майк больше не хотел жить.
Фрэнк понимает его.
Так бывает при такой жизни.
Когда мало-помалу у тебя отнимают всё.
Твой дом.
Твою работу.
Твою семью.
Твоих друзей.
Твою веру.
Твою надежду.
Твою любовь.
Твою жизнь.
Но к этому времени тебе уже не хочется жить.
Его ждут на 78-м шоссе, на повороте.
60
Джимми Малыш со своей «Убойной командой», вернее с ее остатками, поджидает Фрэнка.
Поли отсутствует из-за ранения в ногу, а вот Карло – Карло настоящий боец. Карло знает разницу между болью и болью и никогда не подведет, всегда будет там, где он нужен. Кроме того, ему нужно отдать должок.
А долг, как говорится, не отдать нельзя.
Это он, Джимми, сообразил, что рано или поздно, желая выяснить все до конца, Фрэнки М. отправится к Майку Риццо. Риццо был его напарником, его другом, его ведущим. Проще простого было выяснить, где федералы держат Майка Риццо, а потом оставалось лишь забросить сеть и ждать.
Ждать, когда объявится Фрэнки М.
И он объявился.
Он ехал прямехонько к каньону.
Из Рамоны можно было ехать четырьмя дорогами, и три из них сходились в одной точке. Поэтому, когда Фрэнки М. повернул на север на 78-е шоссе, стало ясно, что они поймали его. Дорогу Фрэнк выбрал самую плохую, потому что она вилась по краю крутого обрыва.
С одного бока каменная скала, с противоположного – пропасть.
Итак, как только Фрэнки М. въедет в каньон, они сядут ему на хвост. Джимми ждет за поворотом на другой стороне дороги двумя милями дальше.
И он вторит Нелли,[38] поющему «По той стороне»:
61
Фрэнк ничего не замечает.
Все дело в том, что усталость, боль в сердце, бесконечное однообразие долгой дороги сделали его невнимательным.
Естественно, было бы глупо убивать его в доме охраняемого свидетеля. И поблизости тоже не стоило. А вот подальше от свидетеля, подождать где-нибудь и…
Изобразить несчастный случай.
Итак, Фрэнк ни о чем не подозревает, пока не становится слишком поздно.
Серебристый «лексус» быстро приближается сзади, а потом…
Черный «энвой» – большой тяжеленный внедорожник – с грохотом обгоняет «лексус», и вот он уже едет рядом с Фрэнком.
В «энвое» сидит Джимми Малыш и то вытягивает шею, то убирает голову в плечи, словно слушая хип-хоповое дерьмо. Потом он улыбается Фрэнку и поворачивает руль вправо.
«Энвой» ударяет машину Фрэнка, толкает ее к краю дороги.
Фрэнк справляется с первой атакой. Но Джимми вновь ударяет его.
Законы физики против Фрэнка. Он ведь бизнесмен и знает, что цифры не врут. Арифметика – абсолютная данность. Более тяжелая машина на большой скорости не может не победить. Фрэнк пытается схитрить, сбрасывает скорость, чтобы оказаться в хвосте «энвоя», но ему мешает «лексус», который подталкивает его сзади. Остается одна надежда на встречную машину. Тогда «энвою» придется съехать с чужой полосы. Правда, это вряд ли получится, потому что для «энвоя» нет места, и случайный автомобилист наверняка будет убит.
Единственное, что могу сказать в свою защиту, думает Фрэнк: я никогда не убивал посторонних.
Только тех, кто знал, на что идет.
Фрэнку удается пройти половину широкого поворота, однако физика есть физика – числа не врут, – и маленькую арендованную машинку начинает заносить. Тут «энвой» наносит новый удар.
Фрэнк видит, как Джимми машет ему рукой на прощание.
И переваливается через край.
62
Говорят, в последние минуты вспоминается вся жизнь.
Примерно так происходит с Фрэнком. Он слышит песню.
«Серфэрис»[39] поют «Падение».
«Ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха-а… у-ух!»
Сумасшедший, издевательский хохот, а потом знаменитое соло барабанов, потом небольшая ритмическая фигура гитары, и снова звучат барабаны.
Фрэнк слышит это, пока летит вниз.
Падение.
На самом деле у серфингистов куда больше слов для описания того, что происходит, когда срываешься с большой волны:
Падение конечно же главное.
Обработка.
Дробильня.
Стиральная машина.
Фрэнку приходилось в ней побывать.
Кувыркаешься и кувыркаешься, не зная, сколько это может продолжаться и удастся ли задерживать дыхание достаточно долго, чтобы вновь увидеть синее небо.
Только тогда была вода – а здесь земля. Деревья, камни, кусты и ужасные звуки разбивающегося о них металла – потом выстрел, который поначалу Фрэнк принимает за coup de grace,[40] но, оказывается, это выстрелила подушка безопасности. Она облепливает его лицо, бока, весь мир становится этой подушкой, пока автомобиль низвергается на дно каньона, задевая за все, что оказывается на его пути.
И это спасает Фрэнку жизнь.
Автомобиль цепляется за дерево, отчего скорость падения замедляется, потом за выступающий камень, перелетает в неширокую расщелину, скользит и останавливается, натолкнувшись на старый дуб.
Гитара затихает.
Ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха-а…
Падение.
63
– Надо спуститься и посмотреть, – говорит Карло.
«Энвой» стоит на краю. Машины Фрэнка не видно, однако видно пламя, вырывающееся из расщелины.
– На что посмотреть? – переспрашивает Джимми Малыш. – На этом огне можно хот-доги готовить.
До их слуха доносится вой полицейских и пожарных сирен.
– Что нам надо, – говорит Джимми, – так это поскорей убраться отсюда.
И они убираются.
64
Под последний перебор гитары Фрэнку удается вылезти из машины.
Сумасшедшая боль пронизывает его тело, когда он отстегивает ремень безопасности, после чего открывает дверцу и выкатывается наружу, и боль становится нечеловеческой, едва он падает на землю. У него наверняка трещины в ребрах, если только они не напрочь переломаны, да и левое плечо неестественно опущено. А уж что произошло с его правым коленом, ему и вовсе не хочется думать.
Сейчас это не важно.
Сейчас надо подальше отойти от машины.
Фрэнк знает, что двигаться опасно, так как ребро может проткнуть легкое или усилится внутреннее кровотечение, а тогда уж ему ничто не поможет, но если машина вспыхнет, словно салют на Четвертое июля, то он точно поджарится.
Я живой, думает он.
А ведь этого не должно было быть.
Пару минут он лежит неподвижно, вытянувшись на земле. Во-первых, ему надо восстановить дыхание. Во-вторых, Джимми может подойти к краю обрыва и выстрелить. Еще он знает, что с минуты на минуту должны прибыть полицейские и пожарные, если их еще нет наверху.
Наконец дыхание восстановлено, и Фрэнк, взявшись за левую руку, ставит плечо на место, кусая пальцы, чтобы заглушить крик. Потом он валится на спину, хватая ртом воздух.