Таня Ульянова
Зимняя исповедь
Не её счастье
Давай, признавайся. Прежде всего сама себе. Это не так уж и сложно. Одно слово, две буквы. Что? Страшно? Может быть горько? Выхода ведь все равно нет. Рано или поздно придется столкнуться лицом к лицу с правдой.
Ей нравятся не те парни. Всегда не те. Может быть поэтому она до сих пора одна? Это ведь так в стиле девушек — обрекать себя на страдания. Быть счастливой сейчас намного сложнее чем быть несчастной. Можно лить слезы в подушку, писать замысловатые послания в никуда, выкладывая их в свои социальные сети, быть задумчивой, читать книги о любви и тихо спрашивать себя, что же не так.
Дура. Вот что не так.
Он под её кожей, смешался с кровью. Он в каждой мысли. Она говорит себе не думать о нем, но думает в любом случае. Она перечисляет миллион его недостатков, но разве что-то может идти в противовес его улыбке, лучистым глазам и очаровательной задумчивости. Он в сердце. Он в чертовом сердце, которое так трепетно сжимается при каждом ударе, что становится больно. Сладкая боль так нравится ей, так что она улыбается своим мыслям. Снова.
Он любит музыку больше чем ее. Он так трепетно касается пальцами клавиш, что у нее сбивается дыхание. Он закрывает глаза и играет. Есть только Музыка и Он. Их любовь заполняет пространство, и люди впитывают ее, вдыхают вместе с воздухом. Это ее единственный шанс почувствовать его любовь, и она вдыхает полной грудью. Это все на что она может рассчитывать потому что он любит зимние вечера больше чем ее тоже. Ему нравится вдыхать морозный воздух, обжигая легкие, нравится хруст снега под ногами и серебристый свет гирлянд, который так похож на лунный. Она тоже любит зиму. Может быть, они могли бы любить ее вместе, но она молчит. Она всегда молчит о своих настоящих чувствах. Он любит курить. Это согревает его изнутри, ведь на самом деле ему часто бывает одиноко. Он много думает и часто старается раствориться в собственных мыслях под звуки любимой музыки. Он тоже когда-то был влюблен в кого-то, но та девушка только брала. "По-настоящему" может быть лишь когда отдают оба. Любовь — это жертва. Любовь — это страдание. Поэтому он больше не влюбляется. У него есть его сигареты, музыка и зима.
Давай, перечисляй.
Он заносчивый.
Гордый.
Он не умеет слушать.
Он не слышит.
Грубый.
Вспыльчивый.
Он часто тебя не замечает. Он вообще замечает кого-то кроме себя? Он не ищет тебя глазами, не здоровается при встрече, никогда тебе не улыбается, а ты, приходя домой, опустошенная, уставшая, ложишься на кровать и понимаешь что даже плакать уже нет сил. И все надежды снова рухнули. Но, закрывая глаза, ты снова представляешь, как он берет тебя за руку и...
А теперь честно.
Давай, признавайся. Прежде всего сама себе. Это не так уж и сложно. Одно слово, две буквы. Что? Страшно? Может быть горько? Выхода ведь все равно нет. Рано или поздно придется столкнуться лицом к лицу с правдой.
Так что задаю вопрос в последний раз.
— Влюбилась в него?
— Да.
Это было давно
Это было давно. Холодный воздух обжигал легкие, ветки деревьев под тяжестью снега склонились к земле, с неба медленно падали крупные хлопья снега. Они кружились вокруг людей, делая их счастливыми, а затем, касаясь земли, погибали. Глупо. Как глупо. Они погибали тихо и самоотверженно. Погибали навсегда. Снежинки, в отличие от людей, могут пожертвовать собой ради чужого счастья.
Пока погибали снежинки, он играл для нее на гитаре, его длинные пальцы дрожали, ведь было так важно произвести впечатление. Горела гирлянда, освещая комнату мягким светом, она улыбалась, смотря на него с теплотой, и в ее взгляде отражались яркие огоньки. Он впервые играл не ради музыки, а ради кого-то еще. Он так долго выбирал песню, что теперь выбор казался ему совсем глупым, однако ее улыбка была его надеждой. Эта невероятная, просто сказочная девушка была так близко. Он чувствовал ее запах. Такой родной запах. Она пахла мятой и яблоками, и от этого приятно кружилась голова. Он почти мог слышать ее размеренное дыхание. Но сердце билось в груди слишком быстро, пульс отдавался в висках, кончики пальцев кололо так, что хотелось одернуть руки от любимых струн. Петь было просто страшно, голос мог сорваться от волнения в любую секунду, но так было легче признаться в своих чувствах.
Он любил ее так сильно. А она все еще улыбалась. Нежно. Ее улыбка была для него наивысшей наградой, и поэтому он продолжал петь.
И...
Он продолжал рисовать для нее послания на асфальте, когда пришла весна.