Немного подержав дым внутри, позволяя ему отравить меня, выпускаю его изо рта, наблюдая, как он растворяется в этой и без того пропитанной горечью комнате. Делаю вторую затяжку, но уже более осознанную, медленную, позволяя себе наслаждаться процессом.
Из пелены мыслей о том, что через несколько часов наступит утро, и мне снова придется жить, меня выдергивает звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Я вздрагиваю и застываю на месте, прислушиваясь. Кто-то входит в прихожую, и там загорается свет. Ключи только у тебя, да и вряд ли преступники стали бы включать свет. Автоматически, даже не задумываясь, я тушу сигарету в пепельнице и прячу ее в первом ящике стола, который всегда остается пуст как раз для таких случав.
Мы сталкиваемся в дверном проеме. Я смотрю на тебя удивленно, а мое сердце впервые за долгое время начинает лихорадочно биться в груди. Ты тоже слышишь этот отчаянный стук? Оно бьется для тебя. Наслаждайся.
Твой взгляд исследует мое лицо, но мне не стыдно. Давай, смотри на впалые щеки и серые круги под глазами. Это ты сделал.
— Нравится? — не выдержав, спрашиваю я, улыбаясь. Ты удивленно приподнимаешь брови. Лучшая защита — нападение. Я не дам тебе жалеть меня, лучше злись. — Можешь не отвечать, — хмыкаю я, отворачиваясь, но внутри все дрожит от страха. Если ты останешься, я умру, но в твоих руках и счастливая. Если ты уйдешь, забрав остальные свои вещи, я тоже умру, но в одиночестве.
— Мне сказали, ты не в порядке, — твой голос отталкивается от стен и вонзается мне точно в сердце. Мой любимый бархатный, но с нотками приятной хрипоты голос.
— Кто? Неважно. Я в полном порядке, — голос не дрожит, что удивительно. Я делаю вид, что очень занята, перебирая какие-то бумаги на столе. В полной темноте.
Ты подходишь сзади, я чувствую твой запах, ни с чем несравнимый: всегда свежий, но холодный, словно осенний дождь, а еще что-то мятное и сигареты, конечно же. Но ты останавливаешься буквально в двух шагах от меня, не давая себе приблизиться. Боишься? Или не хочешь? Посмотрим.
— Повернись ко мне.
Я улыбаюсь. Этот властный тон.
— Заставь меня, — отвечаю я, ощущая присущий нашим отношениям азарт. Кровь кипятится под кожей, я чувствую, румянец зажегся на моих щеках, а внизу живота завязывается привычный узел. А ведь ты еще даже не прикоснулся ко мне.
— Ты этого хочешь?
— Зачем ты пришел?
— Удостовериться, что ты в порядке.
— И это обязательно было делать ночью, — я все же оборачиваюсь, но лишь чтобы показать свою улыбку. Твои глаза уже привыкли к темноте, да и свет фонаря за окном даст тебе возможность видеть мое лицо. А мне твое лицо. Яркие глаза, мраморно-белую аристократическую кожу, губы, сомкнутые в тонкую линию и нахмуренные темные брови. Ты напряжен.
Не знаю, что заставило тебя порвать со мной. Может быть не лучший характер или ты подумал, что семью пора завести. Но одно я знаю точно. Ты все еще хочешь меня.
— Курила? — переводишь тему.
Я пожимаю плечами, не отрывая от тебя взгляд. Давай. Один шаг навстречу, и я сделаю свой. Давай же. Ты качаешь головой, сжимая кулаки. Борешься с собой. Знаешь, что нельзя, а я знаю, что это взаимозависимость. И тебя ломает так же, как и меня. Возможно, во мне больше драматичности и склонности к самоуничтожению, но я вроде как девчонка, все девчонки такие.
— Здесь слишком жарко, ты не находишь? — ты сделаешь этот шаг, я тебя заставлю. Ты уже все понял, а я подтверждаю твои догадки, стягивая с себя футболку и отбрасывая ее на пол.
— Что ты делаешь? — сквозь зубы спрашиваешь ты и покачиваешься в мою сторону, но, кажется, силой воли заставляешь себя стоять на месте.
— Уже жалеешь, что поддался соблазну и пришел? — перекинув волосы на одно плечо, я провожу пальцами по собственной шее, спускаясь вниз, к груди, пока еще скованной нижним бельем. — Ведь все это время ты успокаивал себя тем, что это из благородных побуждений.
И ты делаешь этот шаг, а я тут же совершаю свой, врезаясь своим телом в твое. Твой запах бьет в нос, и он кружит голову сильнее сигарет, холодные длинные пальцы касаются моего лица, я встаю на цыпочки, и твои губы страстно накрывают мои. Я открываю рот, разжав зубы, позволив твоему языку ворваться внутрь. Цепляясь за твое пальто, я тяну его назад, и совместными усилиями мы снимаем его с тебя.
Я чувствую твое отчаяние, которое вторит моему в этом поцелуе. Я надеюсь, ты пробуешь на вкус мои слезы, потому что их соль порядком мне надоела. Путаюсь в твоих волосах пальцами, оттягиваю их, чтобы ты понял мою боль. Но ты просто прижимаешь меня к себе, исследуя ставшее таким худым тело, пересчитывая ребра, заставляя меня выгибаться под твоими прикосновениями, чтобы прочувствовать это сильнее.