С Альпом она проговорила до одиннадцати вечера, хотя кафе работало до девяти. Он рассказывал о своем опыте жизни в Великобритании, об университетских временах и былых журналистских амбициях и жадно расспрашивал Лили о ее работе. Напоследок мужчина напоил ее салепом — турецким пряным молочным напитком, отдаленно напоминающим Лили гоголь-моголь.
На прощание Альп сказал ей:
— То, с каким усердием ты стараешься стать настоящей журналисткой, не может не принести плодов. Но ты должна быть осторожной, чтобы не потерять себя в этой циничной сфере.
Эти слова задержались в мыслях Лили. Сейчас ей казалось, что она готова на все ради признания, ради авторитета среди коллег. Девушке так отчаянно этого хотелось — доказать всем (особенно надменному Ноа, который не уставал всем напоминать о своих журналистских подвигах в горячих точках), что она достойна своего места в редакции. Сложно было представить, какой моральный выбор мог бы заставить уступить, сойти с дистанции.
Вернувшись в дом с зелеными ставнями, где для Лили сняли комнату на время командировки, девушка еще долго сидела над досье, подготовленным к интервью, анализируя в каждую крупицу информации. Ей так хотелось задать именно те вопросы, которые раскроют секрет доктора и при этом развеют мистический флер вокруг ее персоны. Девушка верила в науку, поэтому она видела своей задачей доказать всему миру, что дело в не в экстрасенсорике или чем-то подобном, а в хорошем образовании, глубоком правильном подходе, передовом оборудовании или команде лучших специалистов.
Не отрываясь от бумаг, Лили открыла мини-холодильник, который гостеприимная хозяйка забила напитками и вкусностями, и достала оттуда баночку карамельного мороженого и плюхнулась с ним на диван. Так она и задремала, и разбудить ее не смог ни муэдзин, призывающий верующих к молитве, ни целая серия будильников.
***
Такси остановилось у въезда на территорию больницы. Больница Хайдарпаша Нумуне, соседствовавшая с кампусом медицинского университета выглядела величественно — комплекс строений с османско-готическом стиле утопал в зелени. Тут и там росли высокие пальмы, а к огромной деревянной входной двери с традиционным резным узором вела гравийная дорожка. Возле входа была припаркована машина службы промышленных альпинистов. Ухоженность здания не вызывала вопросов — руководство явно очень заботилось о внешнем лоске. От красоты этого места и чувства причастности к истории у Лили на секунду перехватило дыхание. Опомнившись, девушка поспешила ко входу — ей итак очень повезло успеть на интервью, лучше не задерживаться.
Журналистка поднялась на четвертый этаж и села на диван в коридоре. В помещении было много беременных женщин, по их лицам можно было создавать калейдоскоп эмоций — от радостного нетерпения до черной тревоги. Некоторые из них были уже на больших сроках.
“Эти девушки доверяют доктору Гизем Айдын самое дорогое. Надеюсь, у них все будет хорошо” — подумала Лили.
В этот момент из кабинета выглянула высокая брюнетка в очках.
— Лили, проходите, я готова к интервью. Мы поговорим в моем кабинете.
— Но как вы…?
— Узнала, что вы Лили? Я знаю анамнез каждой, кто сегодня ко мне записан, и ни одна из них не находится на раннем сроке, чтобы не заметить…изменения, — доктор провела рукой по животу, — Сегодня я принимаю только тех, кто должен вот-вот родить. А еще я поискала вас в социальных сетях.
Гизем мягко улыбнулась.
“Внимательная, остроумная. И как ей оперативной памяти хватает?” — мысленно сделала пометку журналистка и проследовала за врачом.
Было очевидно, что руководство больницы ценит доктора — еще никогда Лили не встречала такого красивого медицинского кабинета. Строгий классический интерьер, под стать фасаду здания, большой деревянный стол, два кожаных кресла и внушительных размеров книжный шкаф с застекленными дверцами. А для приема пациенток здесь был буквально отдельный кабинет. Дверь в стерильную, практически сияющую комнату была приоткрыта, и журналистка обратила внимание на новенькое диагностическое оборудование.
“Будто только с конвеера. Кажется, доктору Гизем предоставляют все самое лучшее для работы. И, судя по всем чудесным историям, это заслужено.”
Лили понимала, что у Гизем Айдын не слишком много времени на интервью, поэтому стремилась поскорее начать. Но, что удивительно, собеседница не проявляла ни малейшего признака спешки — только умиротворение и расположение. Искреннее расположение, что немаловажно.