14. Компьютерный магазин — нет работы, и я моментально сообразил, что все равно ничего не знаю о компьютерах.
15. Магазин бытовой техники — нет работы. Та же проблема, я не знаю ничего полезного.
16. Пиццерия. Оказалось, они меня узнали! Студент за прилавком — тот же самый, который давал мне бесплатные куски пиццы в последние две субботы, и он меня вспомнил. Он поприветствовал меня с улыбкой, и его улыбка вызвала во мне очень странную реакцию: по правде сказать, я едва не заплакал. Сам не понимаю, почему. Как бы там ни было, работника пиццерии зовут Брайс, он студент университета, учится на инженера и спросил, как меня зовут. Я сказал «Стив» (как в полуночном фильме Дина), и он сказал, что у них есть работа для доставщика пиццы. Я сразу подумал, что это, должно быть, как в том другом фильме, который я однажды видел по телевизору, поэтому спросил, включает ли эта работа шлепанье по попе молоденьких нянечек. Он, по-моему, решил, что это уморительная шутка (оказалось, он тоже смотрел этот фильм). Он смеялся довольно долго и, кажется, подумал, что я пошутил специально. Мне никогда не понять эту культуру.
В общем, работа на самом деле заключается в том, чтобы просто развозить людям пиццу для еды, без всяких поцелуев и шлепанья. Но после этого выяснилось, что работа требует водительских прав и машины, так что в итоге все обернулось очередным разочарованием. Но Брайс был любезен и сказал, что постарается оставить мне кусок пиццы завтра, если я приду к 11 вечера (завтра он опять работает в последнюю смену). Он снова улыбнулся мне на прощанье и сказал: «Бывай, Стив». Так раньше говорили Дин и Сэм, и снова я чуть не начал плакать. Я заметил, что стал испытывать абсурдно сильные эмоциональные реакции на самые мелочи — это нормально, или, может быть, я заболеваю?
17. Заведение по стрижке волос. Нет работы, и женщины, стригущие волосы, надо мной посмеялись. Как выяснилось, стрижка волос требует обучения и сертификации. Кроме того, кажется, я перешел какую-то границу гендерных ролей, потому что потом я обратил внимание, что все в этом заведении были женщинами. Надо помнить о том, что я в мужской оболочке, и обращать больше внимания на такие вещи.
18. Туристический магазин. Нет работы. Я не мог оторвать глаз от спальных мешков. Они выглядят такими теплыми! Но очень дорогие. Самый дешевый — больше ста долларов.
19. Магазин вьетнамских супов. Нет работы, и они нанимают только членов семьи. Они спросили: «Ваша семья вам не поможет?», и я опешил, подумав сначала: «Ангелов я больше не воспринимаю как семью», потом: «Сэм и Дин сказали, что они теперь моя семья», и тут же вспомнив: «Уже нет, по-видимому», — и от этих мыслей, посетивших меня одна за другой, у меня опять вдруг защипало в глазах. Странно, как часто это стало происходить. Пришлось уйти.
20. Мебельный магазин. Нет работы.
21. Отель «Университетский». Нет работы. Хозяин сказал мне прямо: «Зачем мне нанимать кого-то средних лет без опыта работы, да еще и, похоже, нелегального иммигранта, когда у меня сотня студентов с опытом в очередь стоит?» Он сказал это не зло — по-моему, он пытался помочь. Но я ушел, в очередной раз испытав потрясение.
Это было последнее заведение на улице. Обескураживающий финал. Я справился с задачей по приведению себя в чистый вид, но я не могу сделать свою оболочку моложе. И придется ли лгать о своем прошлом? Притворяться, что у меня есть опыт работы?
Я так устал от лжи. Не хочу больше лгать. Не хочу обманывать, воровать, убивать и вредить кому-либо. Раз мне выпало быть человеком, я хочу жить честно.
Голод опять дает о себе знать. Пойду поищу чего-нибудь в мусорных баках у забегаловки. Интересно, получится ли дотерпеть без еды до куска пиццы завтра вечером.
***
Все еще пятница. Я вернулся в парк. Дождя больше нет, и я нашел новый картон взамен промокшего. На ночь переоделся обратно в свою грязную рубашку. Новую (кажется, пока чистую) свернул и убрал в сумку. Завтра надену ее для следующего этапа поиска работы. Душ я себе позволить больше не могу, но может быть, утром получится освежиться где-то в общественной уборной. Еще я забыл зарядить телефон, и он отключился. Теперь беспокоюсь, что пропущу звонок от Дина. Надо будет зарядить его в библиотеке завтра утром, и заодно, может быть, освежиться и повторно нанести дезодорант в тамошней уборной.
Несмотря на холод, сейчас очень красиво. В небе идеальный месяц (как раз достаточно света, чтобы писать), вокруг рассыпаны звезды — звезды, которые мне случалось видеть вблизи, когда я еще мог летать; и сова, живущая в парке, ухает прямо надо мной. Здесь замечательно, на самом деле, но почему-то луна и звезды выглядят печальными. Теперь луну затянули серебристые облака, и стало еще чудеснее, но, как ни странно, чем прекраснее ночь, тем она кажется печальнее. Даже крик совы звучит печально.
Спросить у Дина, когда он позвонит:
1. В порядке ли он/Сэм
2. Можно ли мне, пожалуйста, вернуться
Чем я могу быть полезен? Я думал об этом всю неделю и вот что придумал:
— Боевые навыки.
— Знание человеческой истории начиная с 33 года н.э. (Это, наверное, бесполезно?)
— Знание всей истории эволюции. (Тоже бесполезно?)
— Ангельский язык и сопутствующие руны/символы/заклинания. (Это полезно? Не уверен.)
— Сотни других языков. (Нет, БЕСПОЛЕЗНО. Большинство — мертвые.)
— География всей планеты, астральная навигация. (БЕСПОЛЕЗНО. Дин/Сэм пользуются своими телефонными картами.)
— Дружба? (Это полезно? Наверное, нет… Полагаю, нет. Иначе Дин не попросил бы меня уйти.)
— Может быть, я могу что-нибудь мыть? Я теперь лучше понимаю, сколько мыла нужно и как его смывать. Может быть, я мог бы мыть посуду или стирать одежду. Или даже мыть машину Дина.
Список получается слишком коротким.
3. Прочее:
— Все предыдущие вопросы.
— Сны становятся хуже. Прошлой ночью мне опять приснился сон про болото, хотя дождя не было. После мне удалось заснуть повторно — лишь для того, чтобы вновь пережить во сне то жуткое, парализующее ощущение, когда теряешь благодать и чувствуешь, как тебе срывает крылья. Интересно, у меня действительно больше нет крыльев? Или может быть, они просто настолько онемели, что я их не чувствую?
— Совсем не знаю, что делать с едой. Ситуация меня серьезно тревожит, и с голодом справляться становится труднее. Я знаю, что это истощает мою оболочку. Может быть, есть какой-то еще способ добывать бесплатную пищу, о котором знают Дин или Сэм?
— Нормально ли, когда так часто слезятся глаза? Сегодня это произошло со мной целых пять раз. Или это какая-то болезнь?
— Когда допустимо лгать? После сегодняшнего дня, боюсь, мне придется солгать о своем прошлом, чтобы получить работу, и это беспокоит меня. Я хотел быть добродетельным человеком — не лгать, не мошенничать и не воровать, — но ситуация с работой обескураживает. Люди, кажется, крайне скептически воспринимают возраст моей оболочки в сочетании с отсутствием у меня нужного опыта, водительских прав, подтверждения гражданства и адреса проживания. Некоторые спрашивают, сидел ли я в тюрьме, есть ли у меня проблемы с психикой, и не являюсь ли я «незаконным иммигрантом». Боюсь, что мне придется лгать, но так не хочется… Я знаю, что Дин и Сэм часто лгут. Должно быть, они нашли способ как-то согласовывать определенные виды лжи, которые себе позволяют, со своим внутренним чувством справедливости. Вот это я очень хотел бы обсудить с Дином: когда допустимо лгать? И более общий вопрос: Как оставаться добродетельным в мире, где добродетельные люди голодают?