Или я просто вовсе не «добродетельный»? Может быть, это наказание? И я его заслуживаю?
Может, и заслуживаю.
***
Дин снова вынужден был прервать чтение. На этот раз он не встал, не вышел и не закрыл тетрадь. Вместо этого он положил тетрадь на одеяло поверх ног Каса, придвинул стул ближе к кровати и наконец взял Каса за руку.
— Кас, — начал он и немедленно запнулся.
Сказать хотелось слишком многое. И Кас, конечно, все равно ничего не услышит. Дин посидел несколько секунд в тишине, положив руку поверх руки Каса. Наконец он произнес:
— Ладно, слушай, Кас, во-первых, начнем с этого твоего сна. Ты же знаешь, что я никогда не дал бы тебе так утонуть, правда?
Потом он подумал: «Но именно так я и сделал».
Он умолк.
Кисть Каса казалась прохладной на ощупь, поэтому Дин взял ее обеими руками и начал легонько растирать Касу пальцы, пытаясь их согреть. Потом он крепко сжал руку Каса между ладонями и долгое время сидел так, молча.
Клик-пшшш.
========== Глава 3. Октябрь ==========
Рука Каса не становилась теплее. Это наконец дало Дину повод задуматься — о чем-то помимо того, каково было Касу спать в одиночестве на улице под сентябрьским дождем, мучаясь голодом и дрожа от холода. И страдая от кошмаров. «От кошмаров обо мне, — думал Дин. — От кошмаров о том, как я его покинул. После всего, через что он прошел в жизни, ему, блин, снились кошмары обо мне».
«Сосредоточься! — одернул он себя. — У Каса рука холодная. Займись этой проблемой».
Дин поднялся со стула и вышел к стойке медсестры справиться, не слишком ли у Каса холодные руки. Две медсестры немедленно пришли проверить. К удовлетворению Дина, они добросовестно сняли температуру Каса и его жизненные показатели и заботливо поправили вокруг него одеяла. Отдав тетрадь, лежавшую в ногах у Каса, Дину в руки, они подоткнули края одеяла вокруг ног Каса и прикрыли его плечи. Пока они делали свое дело, Дин стоял в стороне, сжимая в руках тетрадь и чувствуя свою бесполезность.
Потом сестры углубились в обсуждение того, стоит ли дальше согревать Каса от переохлаждения, или же главное теперь — следить, чтобы у него не начался слишком сильный жар от пневмонии. Оказалось, что у Каса-таки был жар, по крайней мере в туловище, но его конечности еще не согрелись после вчерашнего переохлаждения.
— То есть ему нужно больше одеял, и ему нужно меньше одеял? — спросил Дин, без особого энтузиазма цитируя одну из своих любимых комедий. От шуток всегда как-то легче, да ведь?
Сэм бы узнал цитату (она была из «Взлетов и падений» — фильма на все времена), но сестры не узнали. И Кас, конечно, тоже.
«Кас бы все равно не понял эту шутку ни за что на свете, — подумал Дин. — Даже если бы был в сознании». Кас бы только нахмурился, глядя на Дина со своим характерным озадаченным прищуром. И добавил бы эту таинственную ремарку Дина в свой мысленный список из миллиона непонятных вещей, с которыми он сталкивался ежедневно — включая все прочие шутки Дина, которые тот никогда не трудился ему объяснить, и все особенности жизни в двадцать первом веке, с которыми Дин никогда не старался ему помочь.
Желание шутить пропало начисто. Дин переместился к пластиковому стулу в углу и сел там, наблюдая за сестрами, пока они суетились вокруг Каса, подтыкая под него одеяло. На прощанье сестры попытались приободрить Дина, сказав, что Кас «держится» и «еще борется». Что бы это ни значило.
— Не забывайте, он уже день как на антибиотиках, — сказала одна из сестер. — Мы на самом деле думаем, что у него бактериальная пневмония, а не вирусная, хотя началась она с вируса гриппа. Знаете, так иногда бывает — начинается с гриппа, а потом организм ослабевает и не может сопротивляться бактериям, которые попадают в легкие. Правда, обычно это происходит, когда подавлена иммунная система — может быть, он находился в какой-то стрессовой ситуации? Не высыпался? Недоедал, может быть?
Дин едва различимо кивнул, не доверяя голосу. Сестра продолжала:
— Я так и подумала. Обычно больные гриппом заболевают бактериальной пневмонией, только если у них уже ослаблен иммунитет или организм находился под стрессом. Так или иначе, хорошая новость в том, что при бактериальной пневмонии улучшение иногда наступает уже через день-два на правильном антибиотике. Хорошо бы он начал дышать сам в ближайшее время — сегодня, будем надеяться… Потому что иначе… это не очень хороший признак, когда… В общем, не теряйте надежды.
«Обычная чушь», — подумал Дин, но молча кивнул. Вторая сестра улыбнулась ему, потянула его за руку, заставив подняться на ноги, отвела назад к стулу у кровати Каса и усадила туда. Наконец они обе ушли.
В палате снова стало пусто и тихо.
Клик-пшшш.
Взгляд Дина упал на тетрадь, которая все еще была зажата у него в руке. Он наскоро пролистал страницы. Было уже ясно, что началась эта тетрадь, может, и как список вопросов к Дину, но потом превратилась в нечто совсем иное. В нечто личное.
Очень личное.
«Не стоит мне дальше читать, — решил Дин, снова закрывая тетрадь. Но потом подумал: — Я прекращаю читать, потому что уважаю личную жизнь Каса, или потому что мне слишком тяжело осознавать, что я с ним сделал? И что если там написано что-то, что поможет вывести его из этой комы?» В тетради могло быть какое-то объяснение, отчего Кас заболел. Или, может быть, какая-то информация о том, как ему помочь.
Минут двадцать Дин колебался. Он сходил за еще одной чашкой кофе — она тоже остыла, и в итоге он вылил ее в раковину, как и две предыдущие. Наконец он снова сел у кровати, пододвинув к ней стул как можно ближе. Посмотрел, который час. Четыре утра.
Медсестры спрятали руку Каса под одеяло, поэтому Дин проскользнул рукой под край одеяла и нащупал ее там. Она по-прежнему казалась прохладной на ощупь.
— Эй, Кас, — сказал Дин, глядя Касу в лицо. — Это снова я, Дин. Слушай, я тут посижу с тобой еще немного. Я держу тебя за руку… Эй… Ты хоть чувствуешь мою руку? Может, давай так: сожми мне руку, если чувствуешь?
Попытка не пытка. Дин подождал немножко, на всякий случай.
Клик-пшшш. Грудь больного поднялась и опустилась. Больше никакого движения не было. Рука Каса безвольно лежала в ладони Дина.
— Ну что ж… ладно, — Дин сглотнул. — Я просто посижу с тобой и… я дочитаю твой дневник, Кас. Ты уж извини, я знаю, что это личное, но мне нужно знать, что случилось. Если не хочешь, чтобы я читал, тогда… может… очнись и скажи мне сам?
Дин снова сделал паузу.
Клик-пшшш.
— Или просто добавь это в список того, за что ты мне потом наваляешь. — заключил Дин со вздохом. — Ясно, что на данный момент это уже, сука, длинный список.
Клик-пшшш.
Свободной рукой Дин прижал тетрадь к краю кровати, открыл ее, нашел место, на котором остановился ранее — долгий бесплодный поиск работы Касом в последнюю пятницу сентября — и перевернул страницу.
На этот раз он читал, не отпуская руку Каса.