Я так и сделал — я сейчас тут, пришел в 4 утра — и мне даже удалось пару часов поспать в подсобке до того, как надо было открывать магазин.
И потом меня посетило откровение: я ведь могу спать в подсобке в магазине всю ночь! (во всяком случае, с полуночи до 5:30 утра). Нора не узнает! Здесь будет гораздо теплее. Тут всегда по ночам выше десяти градусов.
Нужно только быть осторожным, чтобы Тайлер и Кори, которые работают в вечернюю смену, меня не увидели. Тайлер всегда закрывается ровно в 23:30, а Кори, в свою смену, иногда даже несколько раньше. К полуночи они оба уже уходят. Я могу ждать позади магазина за мусорными баками, пока они не уйдут, а затем проходить в подсобку и ночевать там. Так получится спать как минимум по пять с половиной часов! А спальный мешок можно спрятать за ящиком с инструментами.
***
Сейчас ночь понедельника, двадцать восьмой день октября. Вернее, наверное, уже утро вторника. Все получилось. Я в подсобке. Я проведу ночь тут.
Здесь невероятно тепло! Потрясающе, насколько это меняет дело.
Конечно, тут не так хорошо, как было бы в номере мотеля. Признаюсь, я все еще вспоминаю тот номер. Но здесь вполне комфортно. Температура около тринадцати градусов, и у меня есть мой трехсезонный спальный мешок. Кроме того, тут в мусорном баке полно еды (сыр с плесенью и прочие продукты, которые Нора выбрасывает), плюс еще время от времени куски пиццы и печенья из университета (оказалось, что на физическом факультете печенья бывают каждый вторник). Я слежу за тем, чтобы не воровать еду из самого магазина, но как только ее выбрасывают, я решил, что ее можно брать. Сейчас у меня есть сыр вообще почти без плесени. Так что с едой все в порядке.
У меня новый план. Думаю, если копить деньги весь ноябрь, то я смогу снять комнату с первого декабря. Не славный номер в мотеле, в каких живут Сэм и Дин, и там не будет полотенец, подушек и мебели, но думаю, я смогу найти комнату у студентов в одном из их общежитий. Некоторые студенты уезжают в декабре, так что комнаты должны освободиться, и на этот раз я смогу честно сказать, что у меня есть работа и доход. И, наверное, я уже смогу лучше вписаться в их общество, если попрактикуюсь в таких вещах, как жест пальцами вверх и ритуальная борьба с хлопками и начну использовать новые фразы, которые выучил.
Эта комната будет не такая славная, как мотельные номера Сэма и Дина. Но она будет моя.
***
Среда, тридцатый день октября. Уже поздно, почти полночь, и я снова устраиваюсь на ночлег в подсобке. Это моя вторая ночь здесь. Все еще не могу привыкнуть к тому, как здесь тепло. И еще я выяснил, что в ванной можно достаточно основательно помыться.
***
Все еще ночь среды. Я не сплю. Здесь очень тихо и темно. Гораздо темнее и тише, чем в парке. И не видно луны и звезд. Здесь спокойно, но и очень уединенно. Я не скучаю по крысам, дождю и холоду, но замечаю, что скучаю по сове и по сойкам, что прилетали и прыгали по моим кустам поутру.
Как ни странно, мне нравилось смотреть на порхание соек по утрам. Хотя и это непросто — видеть, как легко они летают.
Я думал о том, чтобы позвонить Дину — рассказать ему, что больше не сплю на холоде, но не стал. Лучше подожду, пока сниму комнату с первого декабря. Тогда я смогу показать ему свою комнату, если он когда-нибудь заедет в гости.
***
Четверг, тридцать первый день октября.
Сегодня четверг, и это должен быть удачный для меня день. Также сегодня праздник, известный как Хэллоуин, или, как его еще называют, Самайн.
Это всего лишь мой второй Хэллоуин на Земле. В старые времена этот праздник не отмечали, а за последние шесть лет я пропустил большинство Хэллоуинов — в прошлом году я был в Чистилище, за год до этого — в психиатрическом госпитале, а до этого — в Раю. Единственный Хэллоуин, который я видел лично, был в тот год, когда я вызволил Дина из Ада, — когда взламывали 66 печатей.
Поэтому, конечно, сегодня я весь день вспоминаю тот Хэллоуин. Кори взял выходной, и я работаю в вечернюю смену. Студенты весь вечер приходят в магазин в странных нарядах. Некоторые наряжены монстрами, некоторые — демонами. Двое оделись ангелами. Обе — женщины. У них были никуда не годные крылышки, сделанные из проволоки, искусственных перьев и блесток. Не крылья, а полный абсурд. Но потом я подумал, что даже такие крылья — лучше, чем то, что у меня сейчас, а именно — вообще никаких крыльев.
Я помню лицо Дина, когда я показал ему тени своих крыльев как раз перед тем Хэллоуином. Помню, как вынес его на крыльях из Ада. Теперь смешно, что меня выбрали для этого задания, потому что считалось, что у меня непревзойденные навыки полета в боевой обстановке. Стыдно признаться, но я даже испытывал гордость — за то, что летал лучше других и меня выбрали для спасения Праведника из Ада. Признаюсь, навыки полета были предметом моей гордости.
И я так это любил — летать.
Бессмысленно теперь об этом думать. Я никогда больше не полечу. Как странствующий голубь, я
***
Уже почти полночь. Нужно это прекратить. Прекратить думать о крыльях. Пойду спать.
***
Время — час ночи. Все еще не могу уснуть.
Еще я помню, как в тот Хэллоуин встретил Сэма. Я помню очень ясно комнату, где мы встретились — это было в мотеле, конечно, в номере с пурпурными стенами (в одной из них был спрятан колдовской мешочек) и зеленым диваном. На мне был плащ Джимми и синий галстук. Ни того, ни другого давно уже нет.
Я пожал руку Сэму неохотно. Он это заметил. Теперь, когда я лучше понимаю значение этого жеста, неловко об этом вспоминать.
Это были последние дни перед моим бунтом. В тот момент я еще верил в справедливость Небес, в правильность данных мне приказов. Я повиновался и следовал приказам. Я еще верил, что Бог с нами. Но уже на следующий день, сидя в парке, я сознался Дину в своих сомнениях. В том, что не уверен, что правильно, а что неправильно. По-моему, он так и не понял, насколько рискованным было это признание. Для ангела это было богохульство — это было непростительное признание. Я не рассказал об этом больше ни единой душе во всем мироздании — ни своим соратникам, ни своим начальникам, ни своим друзьям — никому. А тут вдруг я сознался в этом человеку.
Я был ангелом. У меня была благодать, были крылья. Я еще мог летать. Но я сомневался.
В те дни Дин, кажется, еще испытывал ко мне некое благоговение. Это продолжалось недолго.
***
Все еще не могу уснуть. Уже почти рассвело.
О чем спросить, если Дин позвонит:
1. В порядке ли он/Сэм
2.
3.
Дин не позвонит.
Я уже давно это знаю.
К чему я составляю эти списки?
***
Наконец-то удалось заснуть, и мне приснился сон. Приснилось, что я шел в снегах в поисках убежища. Вокруг выла метель. Кто-то меня преследовал, и в конце концов я увидел кругом тощих волков с красными глазами — они подкрадывались все ближе. Я долго бежал сквозь заснеженный лес, едва опережая их, и наконец увидел впереди окно, в котором горел свет. Это оказался бункер. Заглянув в окно, я увидел Сэма и Дина. Они были одеты в мягкие рубашки и выглядели хорошо. Похоже было, что им тепло и уютно. Их окружало изобилие еды. Огромное количество еды — сыры без плесени, много пиццы с разными начинками — и еще стопки белых полотенец и одеял и горы, горы подушек — все это было просто навалено на полу. Сэм что-то читал на своем компьютере, а Дин пил один из напитков, которые он любит, — и они над чем-то смеялись.