Во сне я знал, что должен попасть в бункер, потому что там безопасно. Я занес руку, чтобы разбить окно. Но вдруг я понял, что если разобью стекло, то впущу внутрь холод и снег. И волков.
Дин посмотрел в окно. Казалось, он смотрит прямо на меня. Но он только отвернулся. Сначала я подумал, что он отвернулся намеренно. Но потом я понял, что он увидел лишь свое отражение — он на самом деле так и не увидел меня.
Во сне я развернулся и пошел прочь, к лесу. Там, у края леса, ждали волки. Десятки волков.
Потом я проснулся.
До сих пор удивительно, насколько сильно человеческие эмоции физически действуют на мою оболочку. Меня до сих застает врасплох это ощущение, когда колотится сердце или дрожат мышцы; или глаза щиплет и легкие сжимает так, что затуманивается зрение и становится трудно дышать. Мне все еще тяжело бывает взять себя в руки, когда такое происходит — я так и не привык. У меня уходит уйма времени на то, чтобы прийти в себя, когда тело реагирует так непредсказуемо.
На этот раз я даже не могу понять, какая из эмоций вызывала такую физическую реакцию. Снова заснуть не получилось. Сейчас пять утра, и я открыл магазин пораньше.
Все в порядке. У меня есть теплое место для ночлега, работа и спальный мешок на три сезона; есть сыр и чашка горячего кофе, и через месяц я, может быть, смогу снять комнату.
Все в порядке. Я в порядке.
***
Дин продвигался небыстро — ему то и дело приходилось делать перерывы и временно закрывать, а потом вновь открывать тетрадь — и когда он наконец взглянул на время на телефоне, то обнаружил, что уже шесть утра. Скоро должен был вернуться Сэм.
Дин закрыл тетрадь и отложил ее, в очередной раз, на ноги Каса. Затем он положил ладонь Касу на голову, надеясь немного его разбудить, и другой рукой сжал его руку. Дин наклонился к Касу и заговорил ему прямо в ухо, надеясь, что вопреки всему, тот его как-то услышит.
— Кас, слушай меня, — начал Дин. Он заметил, что его собственный голос вышел грубым рыком, и подумал: «Я звучу рассерженно».
«Это потому что я рассержен, — признался себе Дин. — Только не на Каса. Совсем не на Каса».
Он заставил себя сделать пару вдохов и снова заговорил с Касом, смягчив голос:
— Слушай сюда. Тебе станет лучше, слышишь меня? Ты проснешься и начнешь дышать сам, сегодня, и ты справишься. Справишься с этой пневмонией. Тебе дают антибиотики, так что ты поправишься, слышишь? Но ты должен бороться, Кас, я знаю, что ты умеешь. Ты же настоящий воин — всегда им был. Я знаю, что ты уже месяцы стараешься изо всех сил, но постарайся еще чуть-чуть — ты меня слушаешь? Еще только пару дней, ладно? Пока не победишь эту болезнь.
Дин снова вздохнул. Он сжал руку Каса, погладил его по волосам и продолжил:
— Ты должен бороться Кас. Нельзя сдаваться. Понимаешь? Ты должен начать дышать сам. Должен. Потому что… потому что, послушай, Кас, мне нужно, чтобы ты очнулся, и… Кас, господи, ты так точно все понял… Может быть, я по-настоящему тебя так и не увидел… Может быть, никогда так и не увидел. Кас… Я потерял Кевина, я фактически потерял Сэма, если я потеряю и тебя… если я потеряю еще и тебя… вот так… после того, как бросил тебя в этом холодном аду… если я потеряю тебя вот так, я не смогу… никогда не смогу…
Дин закрыл глаза, думая: «Но речь же не обо мне».
— Ты должен бороться, Кас, ты должен проснуться. Ты должен поправиться, и я заберу тебя назад в бункер, и, Кас, я куплю тебе тысячу белых полотенец, клянусь, и все одеяла в мире, и миллион подушек, и самый лучший сыр, и кровать шириной в милю, и… И Сэм ведь тоже заслуживает тебя увидеть — ты пойми, он-то даже не знал, что я тебя прогнал, Кас. Ты думал, что Сэм не хочет тебя видеть, но все это чушь собачья, он вообще не знал… и… Послушай, ты должен проснуться хотя бы ненадолго, чтобы я мог попросить прощения, ладно? Пожалуйста, дай мне время хотя бы на это? Только дай мне сказать, как мне чертовски жаль! Проснись, Кас! Начни дышать сам… Проснись… Ну пожалуйста…
Клик-пшшш.
========== Глава 4. Ноябрь ==========
Кас, конечно, ничего не ответил. Дин посмотрел на часы. Было начало седьмого. До прихода Сэма оставалось еще около часа. Он снова легонько потрепал Каса по волосам, сменил позу, опять взял Каса за руку и перевернул страницу.
Ноябрь.
Дин почувствовал, что непроизвольно стиснул зубы. В конце концов, он знал, что его ждет. Прекрасно знал.
Это в ноябре Дин разыскал Каса в магазине на заправке.
***
Пятница, первый день ноября.
Сегодня день всех святых. День, когда святые, а иногда и мы, ангелы, выходили на Землю, чтобы прогнать демонов, резвившихся здесь предыдущей ночью, в канун дня всех святых (который теперь зовется Хэллоуин).
Ну, и вот он я, хожу по Земле, нравится мне это или нет. И не только сегодня. И ничего-то я этой ночью не сделал, чтобы прогнать демонов.
Сегодня во второй половине дня у меня выходной, и я на наконец-то конвертировал свой чек с зарплатой в наличные деньги в финансовом учреждении на шоссе 20. После всех налогов и удержаний у меня теперь есть $189.25. Может быть, не так много, как я рассчитывал, — не достаточно на жилье, это правда; но все равно это кажется огромной суммой. Имея ее в кармане, я чувствую себя гораздо увереннее. И хотя я пока не могу позволить себе комнату, у меня теперь есть кое-какие варианты.
Пока я шел обратно по шоссе 20, я много размышлял о том, что делать дальше.
Я вполне могу справиться самостоятельно. Мне не нужна помощь Дина. Совсем не нужна. И ничего страшного, что он не позвонит. Это и не за чем.
Он все равно занят. Без сомнения, у него много дел. Он всегда занят. В его жизни всегда много трудностей и осложнений (даже нетипично много — в действительности, я за него волнуюсь). Поэтому-то он, скорее всего, и не звонит, как мне очевидно теперь, после ночи раздумий. Конечно, я бы с удовольствием с ним поговорил, и хорошо бы узнать, как там они с Сэмом, но абсолютно ничего страшного, если он не выйдет на связь.
Это абсолютно не нужно. Я справляюсь сам.
Нужно, наверное, подумать о чем-то другом.
Можно пойти в библиотеку и найти ответы на оставшиеся у меня вопросы. Одри в библиотеке, как Брайс, всегда рада мне помочь. На работе все идет очень хорошо: Нора объясняет мне все детали, которые нужно знать, и кое-какие вещи я выучил сам. Например, я даже научился готовить еду, чего никогда раньше не пробовал. Я теперь отлично со всем справляюсь. Так что ничего не случится, если я не услышу Дина или если Сэм не хочет со мной разговаривать. Было бы приятно с ними поговорить, но не страшно, если не получится.
Это не важно.
Я лучше подумаю о другом. Сейчас уже вечер, и я сижу на скамейке в парке около своих старых кустов. Дальше мне нужно спланировать, что делать со своими $189.25. Очень соблазнительна мысль поспать в номере мотеля хотя бы одну ночь, но я напоминаю себе, что это обеспечит лишь временный комфорт, который, вероятно, будет стоить мне возможности снять комнату на декабрь. Поэтому я должен противостоять этому искушению. Но я решил, что пришло время потратиться на некоторые из менее срочных потребностей оболочки, а именно на дополнительную одежду. Я никогда не менял костюм, доставшийся мне от Джимми, в том числе и потому, что человеческая манера одеваться имеет множество социальных нюансов, которые неочевидны постороннему. Я знал, что костюм, который был на Джимми, он носил на работу — на встречи с незнакомцами, когда хотел выглядеть респектабельно и убедительно, — поэтому я всегда продолжал им пользоваться.