Но я все больше уверяюсь, что сейчас важнее стать охотником и делать что-то полезное, нежели иметь кровать с четырьмя подушками.
***
Все еще вторник. Моя смена закончилась. Я только что попросил Нору дать мне выходной завтра и в четверг. Сказал ей, что это «семейная срочность», что на самом деле правда. Она согласилась — с неохотой, конечно, так как пришлось искать мне замену в последний момент, — но оказалось, что Кори может поменять свое расписание, чтобы подменить меня, и я пообещал Норе, что обязательно выйду вместо Кори в выходные. И она согласилась!
Так что сейчас я в своей золотистой машине, со мной спальный мешок и пакет с горелыми чипсами и печеньями, и Нора даже дала мне свежий хот-дог (с булкой) и две бутылки воды! Я выезжаю немедленно. Сначала остановлюсь у парка и раскрошу булку для птиц, а затем тронусь в Вайоминг и переночую на заднем сидении, когда доберусь туда. В среду и четверг я могу расследовать дело, а в четверг поздно вечером вернусь назад.
Внезапно мир кажется больше. Небо синее, солнце ярче. Знаю, я на правильном пути. Я это чувствую.
***
Воскресенье, восьмой день декабря.
С последней записи прошло пять дней.
Я в больнице в Вайоминге, жду, чтобы мне заштопали раны.
Интересно читать последние несколько записей и видеть, насколько глубоко я заблуждался.
Я нашел место преступления — это действительно было дело рук ангелов. Я даже порадовался, что смог успешно сойти за агента ФБР. Кажется, в кои-то веки все сработало: машина, наряд ФБР, бедж, фразы, которые я выучил, наблюдая как Сэм и Дин работают над другими делами. И даже выражения, которые я недавно слышал на телевидении, пригодились. Казалось, наконец-то все сошлось. Когда я приехал, полицейский принял меня за агента. Более того, я немедленно заметил важные улики.
А потом появились Сэм и Дин. Они работали над этим же делом! Я гадал, появятся ли они (даже сказал полицейскому, чтобы тот их ожидал), но я не был уверен.
На мгновение я почувствовал, будто все встало на свои места. Снова встретиться с ними было очень приятно. А как приятно было приехать на место преступления раньше них и внести свою лепту, будучи теперь в новой роли! Поприветствовать Дина, будучи в наряде ФБР и галстуке в полоску, вместо жилета работника автозаправки, который ему так не понравился.
И Сэм тоже приехал! Он даже улыбнулся мне.
Я начал надеяться, что смогу задать вопрос про бункер (я думал, например, сказать, что могу сам добывать себе еду, и отметить, что теперь у меня есть машина).
И все же Дин чувствовал себя при мне неловко. Даже больше того — тревожно, будто был расстроен, что я взялся расследовать это дело.
Меня это обеспокоило, но я надеялся, что, может быть, он просто не ожидал меня увидеть, поэтому я попытался не обращать на это внимания.
Позднее тем вечером мы снова встретились в баре. Как только я припарковал свой золотистый автомобиль у бара, я понял, что мне может представиться возможность купить им обоим пиво, так что я достал 20-долларовую купюру из бардачка на всякий случай. И точно, Сэм вскоре предложил «купить еще раунд» и, спасибо Брайсу, я знал, что означает «раунд», поэтому сказал: «За мой счет» (я уверен, так говорят) и пошел покупать пиво сам. Я никогда раньше не делал этого сам, но наблюдал за другими клиентами и видел, как делают они. Последовательность такая: подходишь к бару, машешь рукой бармену, пока он тебя не заметит, потом говоришь ему заказ, он дает тебе напитки, ты платишь (Брайс сказал оставлять доллар чаевых за бутылку) и потом уносишь пиво. В других странах последовательность может быть иной — когда и кому платить, как заказывать и т.п. Это один из тех социальных сценариев, которые очевидны для своих, но гораздо менее интуитивны для чужаков. На подобные детали я раньше не обращал внимания, но теперь хочу все делать правильно. Я попробовал — и все сработало как часы.
Я был счастлив целых две минуты. Пока стоял у бара, подзывал бармена, заказывал пиво для себя, Сэма и Дина, платил за него и нес бутылки к нашему столику. Я ждал этого момента очень давно.
Если бы только можно было стереть из памяти все, что случилось после. Мне бы хотелось вспоминать только эти 2 минуты.
Как только я вернулся к столу, Сэм немедленно ушел.
Он сказал, что ему нужно «взять кое-что из машины», но он так и не вернулся.
Он не попрощался.
Сначала я не до конца понимал, почему ушел Сэм. Но потом Дин, который к этому моменту был явно не в своей тарелке, сказал, что мы не можем работать вместе и я должен сейчас же уйти.
В этот раз не было никаких «прости, что попросил тебя уйти» и «я горжусь тобой». В этот раз он был предельно прямолинеен. Он сказал, что они должны «держаться подальше» от меня, сказал: «Мы не можем работать вместе», а потом попросил меня немедленно уйти, пока не вернулся Сэм.
Сначала я даже не смог осознать, что произошло. Я подумал, что ослышался. Мне почудилось, что я — в одном из своих плохих снов.
Но это был не сон. В итоге я кивнул и ушел. Поставил пиво и ушел. И только выйдя на улицу, я вспомнил, что Сэм не выпил свое пиво — вместо этого он просто оставил нас. И Дин не притронулся к своему пиву (мне и самому не довелось попробовать, но это едва ли важно).
Наконец я понял: они оба отклонили мое предложение дружбы.
Они, должно быть, постарались показать мне это ясно, чтобы на этот раз я понял все правильно.
Оглядываясь назад на все случившееся, я теперь чувствую себя немного неудобно за то, что поставил их перед такой необходимостью. Должно быть, им было неловко. Бедному Сэму пришлось аж уйти, и Дин выглядел явно стесненным. Мне все более стыдно за это. Они ведь, вероятно, уже давно так настроены. Если бы я мог извиниться за то, что не понял этого раньше…
Я вернулся в машину, уехал на другой конец города, где было меньше шансов вновь наткнуться на Дина и Сэма, и разложил на заднем сидении спальный мешок.
Снова и снова я приходил к заключению, что мне не оставалось ничего, кроме как вернуться в Айдахо.
Я так и не заснул той ночью.
На следующий день я отправился обратно в Айдахо. Но на выезде из города, когда я проезжал небольшой мотель, я внезапно свернул на его парковку. Я просто не смог уехать — не смог ни с чем вернуться в Айдахо, после того как проделал такой путь сюда. И я снял номер в мотеле — чего ранее пообещал себе не делать (он очень дорогой). Что самое безрассудное, придя в номер я даже не воспользовался удобствами, которые так давно себе воображал! Я забыл насладиться подушками и полотенцами, обогревом и душем — вместо всего этого я обратился к своей другой семье. К своей прошлой семье. Я обратился с молитвой к ангелам, используя все известные мне методы и умоляя их о помощи.
Я вовсе не планировал этого делать, но, наверное, я был в отчаянии.
Мне не хочется останавливаться на событиях последующих дней, но полагаю, нужно записать их для полноты картины. Одних из ангелов ответил на мою молитву — ангел по имени Мюриил, явившийся в женском обличии. Однако она попыталась уйти сразу же, как поняла, кто я. Я умолял ее помочь. Но уже несколько секунд спустя нас обоих захватили другие ангелы — забрали нас с собой и пытали. Два дня нас держали в оковах. В первый день были избиения. На второй день Мюриил убили у меня на глазах за один единственный проступок — за то, что ее застали в моем обществе. Потом были новые пытки, на сей раз кинжалами. Когда стало невыносимо, я подумал: «Пусть все просто закончится. Пусть все это закончится» и попросил быстрой смерти. Но затем случилось непредвиденное: оказалось, мой мучитель не был уверен в собственном будущем, и мне удалось убедить его освободить меня. В какой-то момент я подумал даже о том, чтобы забрать его благодать и убить его, но от мысли о том, что из-за меня погибнет еще один ангел, мне было тошно. Поэтому вместе мы вырвались на свободу.