Он погиб в самом конце битвы. Так что он умер все равно.
Мне удалось сбежать.
У меня ушел еще день на то, чтобы найти дорогу назад в город, к своей машине, и теперь я в госпитале, где мне зашивают раны. Я уже долго сижу здесь и думаю обо всем этом.
И наряд ФБР, и белая рубашка, и галстук в полоску были порезаны на лоскуты и залиты кровью. Они безнадежно испорчены. Мой бедж ФБР тоже разрезан пополам ножом. Я сижу в отделении скорой помощи, смотрю на его куски и думаю о том, получится ли склеить его. Но толку в этом никакого нет.
***
Все еще в госпитале. Несколько минут назад я наконец заставил себя позвонить Дину — кратко, только чтобы сообщить ему, что Изикил мертв — об этом я узнал, когда меня пытали. Я знаю, что Дин не хочет вместе работать, но тем не менее я решил, что эту информацию передать нужно. Я постарался не затягивать разговор.
Телефон разрядился после этого звонка, и мне подумалось, что больше заряжать его нет надобности, так что я оставил его разряженным.
***
Выбросил остатки беджа ФБР в мусор.
***
Врачи говорят, что теперь мне можно идти. 126 стежков, 8 ран — одна на лице, пара на руках, большинство на груди. Запястье тоже ноет довольно сильно, но об этом я уж не стал упоминать.
Завтра поеду назад в Айдахо и извинюсь перед Норой за то, что пропустил четыре рабочих дня. Я могу заработать еще денег, а пока спать на полу в подсобке. Могу откладывать и снять комнату в январе. Нужно будет продать золотистую машину, тогда больше шансов найти комнату на январь.
***
Нет. Невыносима мысль о том, чтобы ее продать.
***
Вторник, десятый день декабря
Я потерял работу, и
***
Сейчас чуть позднее. Сижу в машине, пытаюсь немного успокоиться, чтобы продолжить писать. Утром я вернулся в магазин на автозаправке. Сегодня должна быть моя смена, но когда я пришел, Нора обучала нового сотрудника. Она извинилась и сказала, что вынуждена была нанять кого-то еще, когда я не явился на работу. Она выглядела очень огорченной. Сказала, что пыталась мне позвонить (и, конечно, мой телефон разряжен уже несколько дней), а потом пошла по адресу, который я указал в заявлении о приеме на работу, и выяснила, что он фальшивый. Все еще пытаясь найти меня, она попробовала позвонить по прежним местам работы, которые я указал в заявлении, и обнаружила, что они тоже фальшивые. Потом она проверила и прочие вещи — номер страхования, образование — и поняла, что все это ложь.
Она спросила меня прямо, была ли в моем заявлении хоть какая-то правда. Я сказал, что контактная информация на чрезвычайный случай правдивая (я указал имя и настоящий телефон Дина) и мой собственный номер телефона правдивый, но пришлось признать, что это все. Она уже посоветовалась с «корпоративным отделом», и ей велели меня уволить.
Так что я наконец заплатил за восемь неправд.
И после всего этого она еще и извинилась за то, что увольняла меня. Кажется, она пожалела меня, когда увидела мои швы и синяки. Но она сказала, что «корпоративный отдел» дал ей четкое указание. Это было грустное прощание, она даже заплакала, и мне было очень жаль (и жаль до сих пор), что я солгал ей и поставил ее в такое ужасное положение.
Мне еще причиталось немного денег за отработанное время на позапрошлой неделе, и она выплатила их мне. Так что у меня теперь есть еще немного денег.
Но больше нет работы.
***
Среда, одиннадцатый день декабря.
Сегодня ночевал в машине. Было ужасающе холодно. Всю ночь пришлось то и дело заводить машину, чтобы согреться.
Нужно провести опись.
ЕСТЬ: рубашка, свитер, брюки, ремень, белье, 6 носков, 2 ботинка, шапка, шарф, перчатки, бежевое пальто. Кожаная сумка, которую дал Дин. Зубная щетка и паста (почти пустой тюбик), дезодорант (почти закончился), бритва. Эта тетрадь и ручка. Синий спальный мешок на три сезона. Бедж и удостоверение работника магазина. Телефон (разряжен) и провод для зарядки. Золотистая машина (нужен бензин). $70.37 наличными.
НЕОТЛОЖНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ: Нужна еда каждый день; вода каждый день. Нужно гораздо более теплое место для ночлега. Гораздо более теплая одежда.
МИССИЯ:
ЦЕЛИ:
***
Четверг, двенадцатый день декабря.
Вчера ночью шел снег.
Пришлось снова заводить машину. В итоге бензин почти закончился.
Даже в машине и со спальным мешком — все равно очень холодно. И трудно найти удобное положение из-за этих синяков и швов.
Начал поиски работы. Безуспешно. В каждом магазине говорят, что уже наняли работников на праздники.
Дойдя до книжного магазина, я увидел там ангелочка на верхушке рождественской елки и вспомнил, как во время пыток меня дразнили: «Кастиэль Великий, Кастиэль на вершине елки — всего-навсего лох». Они знали, что я просто идиот, дурак. Никакой я больше не ангел. Без благодати, без крыльев, и уж точно никому не нужный на верхушке рождественского дерева. Ни на верхушке, нигде вообще.
Посетители книжного магазина покупали подарки семье и друзьям.
Я бросил искать работу и пошел к мусорным бакам у супермаркета искать еду. Это гораздо труднее, когда мусорный контейнер в снегу, но я нашел буханку хлеба, которая заплесневела только на треть.
Потом я сходил поделиться хлебом с птицами, что было глупо. Пришлось купить еще еды. Снотворное средство закончилось. Обезболивающее почти закончилось. Осталось $58.50.
***
Не могу уснуть. Пока лежал, я все думал: когда именно Дин и Сэм решили, что не хотят больше со мной работать?
Может быть, уже несколько лет назад, и я просто был слишком слеп и не заметил?
После того, как я солгал им? Это определенно было началом конца.
После Чистилища? Кажется, тогда Дин еще старался помочь мне вернуться на Землю.
После склепа? У Дина определенно появился повод мне не доверять. Я сломал ему руку, причинил ему страшную боль, исчез со скрижалями. Может быть, все могло бы быть иначе, если бы я объяснил причину? Объяснил, что сделала со мной Наоми (я ведь так ему и не сказал)? На что она была способна и о чем были скрижали?
Или это случилось, когда я лишился благодати и показал себя как ни на что не годный болван?
Наверное, все это сыграло роль. Теперь я вижу, что давно разрушил нашу дружбу и просто не мог принять тот факт, что ее уже не починить.
Странно, но мне все равно жаль, что я не смогу показать ему свою золотистую машину.
***
Пятница, 13-е. Идет снег. Нужно перебраться куда-то в тепло. Я снова начал поиски работы, но вакансий нет, и стало невероятно холодно, даже в спальном мешке в машине. Я теперь дрожу всю ночь и весь день. Еды не хватает. У меня еще осталось немного денег с зарплаты, $45.77, но я боюсь их тратить. Я знаю, что они мне понадобятся на бензин — заводить машину по ночам, чтобы не замерзнуть.
Сегодня я заходил в пиццерию в надежде на бесплатную пиццу. Брайс переживал из-за моих синяков и ран, но я сказал, что это ерунда. И мне стало стыдно признаться, что меня уволили. Он начал заворачивать мне два куска пиццы на продажу, и я понял: придется сказать ему, что я больше не могу позволить себе покупать пиццу и что я надеялся на бесплатные остатки. Но я не мог ничего произнести и только смотрел, как он выбивает мне два больших куска. Он сказал: «Три девяносто восемь» — а я по-прежнему не мог выговорить ни слова. Он повторил: «Земля вызывает Стива, три девяносто восемь». — «Я потерял работу», — ответил я и ни с того ни с сего заплакал. И не смог остановиться! Я вообще не мог остановиться. Это напугало меня, и вдобавок я почувствовал жгучий стыд. Брайс был чрезвычайно добр и даже настоял на том, чтобы я взял с собой целую пиццу в коробке. Он хотел, чтобы я остался и поговорил с ним, но я ушел как можно скорее.