Теперь мне стыдно возвращаться туда. Вот уж точно пятница, тринадцатое.
Я уже уничтожил пиццу. Сел на автобусной остановке и съел ее всю целиком. Не смог заставить себя даже оставить корочки для птиц. Надеюсь, мне хватит этого на несколько дней.
Нужно перебраться в более теплое место. Я знаю, что это глупо, но я заплачу $2.50 за полуночный фильм, просто чтобы уйти с холода.
***
Полуночный фильм назывался «Гарри Поттер и Философский Камень». Он был о трех друзьях. Один из них был одиноким, семья была жестока к нему, но потом он познакомился с другими двумя. Трое друзей помогали друг другу, вместе ели в огромной столовой и вместе расследовали дела. Я вышел из зала на середине фильма. Сел в фойе и задремал там на скамье. В итоге меня попросили уйти.
Осталось $43.27. Я рассержен на себя за то, что потратил $2.50 на фильм, а потом ушел раньше времени.
***
Вс, 15 дек. Работы нет. Если я хочу выжить, нужно уехать из города куда-то, где не так холодно, и сделать это немедленно. Только если выбраться из полосы снега, есть хоть какие-то шансы. Но у меня почти закончились деньги на бензин. Думаю, вернее всего ехать строго на запад к Тихому океану — это всего день пути, и на побережье всегда теплее и идут дожди вместо снега. Я заполнил бак до предела — на это ушли почти все деньги. $5.00 отложил на крайний случай, все остальное потратил на бензин. Выезжаю с восходом солнца.
***
Пн, 16-е. Доехал только до Спокана — бензина осталось так мало, что я понял: нужно остановиться, пока я еще в городе. Спокан не на той стороне Каскадных гор — я не доехал до перевала на теплую, прибрежную западную сторону. И пяти долларов не хватит на бензин даже чтобы добраться до гор. Я все еще в зоне снега — температура здесь минусовая. Но я вынужден остановиться здесь.
***
Вт, 17-е. Искал работу весь день. Безуспешно.
Сегодня появился кашель — не знаю отчего. Может быть, из-за холодного воздуха. Может быть, это оттого что я грязный? Очень бы хотелось принять душ. Я уже неделю не был в душе.
Купил немного еды. Большую чашку супа, к которой прилагались бесплатные крекеры, так что я взял огромное количество крекеров. Я даже усмехнулся, обнаружив, что оказался с точно такими же крекерами, какие дал мне Дин в начале.
Но аппетита отчего-то не было. Я поел супа и съел два крекера, а остальное отнес в машину на потом. Машину я припарковал на боковой улочке у городской библиотеки, и здесь нашлись птицы! Так что я скормил еще несколько крекеров местным птицам. На этот раз, в основном воробьям. Я знаю, что надо было съесть крекеры самому, но так приятно видеть, как вокруг прыгают воробьи.
Осталось $2.08. Две бумажки по доллару, монета в пять центов и три одноцентовых монеты.
***
Ср, 18-е. Что-то не так. Кашель стал гораздо сильнее, и сегодня очень тяжело ходить даже на короткие расстояния. Я опять пытался искать работу, но не смог пройти столько, сколько обычно, — пришлось часто отдыхать. Едва добрался назад до библиотеки, чтобы попить воды. Попробовал поесть суп, но после этого меня стошнило в сугроб. Скормил остатки крекеров птицам — все равно не могу их есть.
***
Чт, 19-е. Кажется, я болен. Может быть, это грипп? Дрожь не прекращается, и я знаю, что это признак повышенной температуры. Кашель стал болезненным. В груди больно. Голова болит. Тошнота. Все болит. Очень холодно. Вот тебе и ангел четверга.
Никуда сегодня выйти не смог. Вообще не смог искать работу. Смог только добрести до уборной в библиотеке и назад.
Попробовал попить воды в библиотеке, но даже от воды мутит.
Чувствую себя без сил. Усталость такая, что не могу даже сидеть и смотреть на птиц. Но их слышно, если немного приоткрыть окно.
***
20-е. Очень больно кашлять. Словно ножом режет. Не могу даже встать. Дрожь без остановки. Не могу есть, пить. Писать тяжело.
Небо прояснилось. Ночью будет холодно.
***
Только подумалось, что, когда найдут эту машину, все содержимое выбросят в мусор, включая и эту тетрадь. Никто никогда ничего из этого не прочтет. Я всегда об этом знал. Зачем вообще писал?
Была иллюзия, будто разговариваю с другом.
Было ли все это просто письмом Дину?
Очевидно бессмысленно, если так.
***
Солнце садится. Становится очень холодно. Решил позвонить Д/С. Не знаю, просить о помощи или просто попрощаться.
***
Забыл, что телефон разряжен. Вот дурак.
***
Попробую пойти зарядить телефон и позвонить Дину. Сейчас ночь. Не уверен, попаду ли куда-то. Может не получиться. Последний маленький поход.
***
Что бы я сказал Дину, если бы мог:
Надеюсь, ты/С в порядке
Жаль, я не смог помочь. Жаль, не мог вернуться в Канзас и быть полезным тебе и С. Думаю, теперь я понял.
Прости за все. Всегда твой друг.
***
Оставшиеся страницы были пустыми.
Комментарий к Глава 5. Декабрь
Как вы заметили, здесь история отступает от канона: Кас не убивает пытавшего его ангела и не забирает его благодать. В этой, альтернативной версии он остается человеком.
========== Глава 6. Второй день зимы (22 декабря) ==========
Дин чувствовал себя полным дерьмом уже восемь часов подряд, с тех пор как впервые открыл тетрадь. И с каждой прочитанной страницей становилось только хуже. Но последняя строка была самой ужасной. Он снова перечитал ее:
«Прости за все. Всегда твой друг».
Дин отложил тетрадь, взял руку Каса и опустил голову на кровать, уткнувшись лбом в тыльную сторону его кисти.
Дин чувствовал, как из уголков его глаз текут слезы, и ему было все равно. Теперь это ничего не значило. «Слишком поздно».
Так он сидел несколько минут. Казалось невозможным поднять голову, открыть глаза, воспринимать окружающую действительность и вообще хоть что-либо делать. Поэтому он уткнулся лицом в одеяло, прижимая руку Каса ко лбу, и не двигался.
Дину вспомнилось, как Кас прикасался к его лбу раньше. Не так, как сейчас — безвольной рукой, которую прижимал к себе Дин, пока Кас недвижно лежал в больничной койке, — а когда Кас сам, по своей воле, касался Дина. Кас делал это неоднократно. Иногда он исцелял Дина легким касанием у виска. Или осторожно касался двумя пальцами его лба, чтобы сообщить Дину какое-нибудь видение. Иногда он клал руку Дину на плечо, чтобы куда-то его перенести.
Дин почувствовал, как зарывается лицом в одеяло, прижимаясь к кисти Каса сильнее и надеясь против всякой логики, что рука Каса шевельнется. Шевельнется по его собственной воле, поднимется, коснется волос Дина и облегчит его боль, как когда-то. Или, может быть, сообщит Дину видение, как в старые времена… Какое-нибудь видение. Какое угодно. Пусть даже о том, что Кас в ярости на Дина. «Я согласен, — думал Дин. — Если он зол, я это приму. Я на все согласен».
Но рука Каса оставалась безвольной и неподвижной.
«Всегда твой друг», — написал Кас.
— Я не заслужил, Кас, — пробормотал Дин, приподняв наконец голову. Он вытер нос рукавом и посмотрел на лицо Каса в кровоподтеках. — Я не заслужил твоей дружбы — ты что, этого так и не понял?