Клик-пшшш.
Дин сделал долгий глубокий вдох. Оставалось испробовать последнее средство. Он снова закрыл глаза и снова крепко сжал руку Каса.
— Кас. Кастиэль. Кастиэль, я молюсь тебе, слышишь? Я знаю, что ты не слышал меня раньше, когда ты только… лишился благодати, но тогда мы были за тысячу миль от тебя. Я подумал, может, ты услышишь меня хоть немного, если я рядом?
Шансов было мало, но попытка не пытка. Кас упомянул в дневнике, что, кажется, почувствовал близость Дина, когда Дин приезжал в Айдахо. Может быть, между ними была какая-то слабая связь?
— Кастиэль? — повторил Дин. — Ты слушаешь? Ты меня слышишь? Кастиэль, ты должен проснуться. До Рождества три дня, приятель. Ну дай мне шанс устроить тебе настоящее Рождество! Проснись. Начни дышать. Открой глаза.
Он подождал.
Клик-пшшш.
Дин с трудом удержался от порыва засадить кулаком в дыхательный аппарат.
***
— Привет, — сказал Сэм, отодвигая штору. Дин, который сидел к нему спиной, вздрогнул, уронил руку Каса и наспех вытер глаза рукавом. Сэм дипломатично отвернулся и принялся намеренно долго снимать пальто и вешать его на крючок на стене.
Пока Сэм не смотрел в его сторону, Дин еще раз вытер лицо и воспользовался моментом, чтобы засунуть тетрадь Каса обратно в сумку, лежавшую на придвижном столе. Сэм, казалось, не заметил и, когда повернулся, сказал только: «Хреново выглядишь». В руках у него был белый бумажный пакет, который он поставил на стол в ногах у Каса. Сэм бережно извлек из пакета два стакана кофе и протянул один Дину. Дин машинально взял стакан, не вставая со стула.
Увидев Каса, Сэм обеспокоенно наморщил лоб и бросил взгляд на кардиомонитор и дыхательный аппарат.
— Как он?
— Так же, — ответил Дин хрипло. Сэм несколько мгновений пристально изучал его лицо — и Дин отвернулся, притворившись, будто его внезапно заинтересовал аппарат искусственного дыхания.
— Он хоть шевелился? — спросил Сэм, подошел к Касу с другой стороны кровати, вгляделся в его лицо и осторожно коснулся его руки. — Просыпался? Хоть что-нибудь?
— Нет, — ответил Дин. Потом он добавил, стараясь сосредоточиться на медицинских симптомах: — У него теперь еще и жар… то есть жар из-за пневмонии. Но руки у него все еще холодные, с прошлой ночи.
— Значит, ему нужно больше одеял и ему нужно меньше одеял? — спросил Сэм. Шутка из «Взлетов и падений» вышла у него так же без энтузиазма, как и у Дина ранее. Дин не смог даже изобразить улыбку. Сэм вздохнул: — Прости. Просто стараюсь… Да не важно.
Он снял пластмассовую крышку со стакана и отхлебнул кофе, потом сунул руку в бумажный пакет на столе и извлек оттуда кекс. Он протянул его Дину над кроватью со словами:
— Вот, взял тебе с завтрака в отеле.
Дин покачал головой:
— Не голоден.
Держа кекс, Сэм еще раз пристально посмотрел на брата. Дин отвел взгляд.
Молча Сэм положил кекс на столик и бросил Дину карточку-ключ из отеля. Дин поймал ее неуклюже, чуть не пролив кофе, — карточка приземлилась ему на колени.
— Номер 301, отель напротив, — сказал Сэм. — Иди поспи — я посижу с ним и позвоню, если что-то изменится.
— Не, я еще чуть останусь.
— Ты выглядишь совсем плохо, Дин. Иди поспи.
Между ними разгорелся спор. Наконец Сэм одержал верх, заручившись поддержкой медсестры, которой не повезло оказаться возле палаты. Сестра заняла сторону Сэма и даже произнесла короткую отрепетированную речь о том, что «члены семьи тоже должны отдыхать».
— Ладно, ладно, — сдался наконец Дин. — Хорошо. Я посплю. Вернусь после обеда. Довольны?
Сестра кивнула, зачем-то похлопав Дина по плечу, и исчезла.
— Так гм… — начал Сэм. — Что ты там убрал в сумку Каса?
Черт. Он таки заметил, что Дин сунул тетрадь в сумку.
От мысли о том, чтобы рассказать Сэму о дневнике, у Дина внутри все упало. Что если Сэм его прочтет? Что если Сэм узнает, насколько паршиво Дин на самом деле поступил с Касом? Как Дин обещал позвонить, но так и не позвонил?
А если Сэм узнает, что Кас думал, будто и Сэм его бросил? Потому что Дин был таким идиотом, что не сказал Касу правду о Гадрииле?
— Да ничего, — ответил Дин, неопределенно качнув стаканом с кофе в сторону кожаной сумки. — Просто… Там его одежда и прочее. Ключи… Пара баксов. — «$2.08, если быть точным. Две купюры по доллару, одна монета в пять центов и три одноцентовых. Не то чтобы Касу приходилось считать каждый цент». — Ничего. Я все вынул и осмотрел — но ничего полезного.
Однако во взгляде Сэма теперь сквозило сомнение, и Дин понял: «Я не могу скрывать это от Сэма. Я не могу ничего от него скрывать. Только не теперь».
«Не теперь и никогда больше, — подумал он. — Не после истории с Гадриилом».
— У Каса еще была тетрадь, — сознался Дин. Он раскрыл сумку и показал Сэму угол синей тетради. — Я ее читал. Чтобы проверить, нет ли там чего важного.
— И? Было что-нибудь важное? — спросил Сэм по-прежнему с сомнением.
— Не особо, — сказал Дин, покачав головой и снова закрывая сумку.
Сэм смотрел на Дина еще некоторое время, и по его лицу невозможно было прочесть, о чем он думал. Но в конце концов он кивнул и взял из угла второй пластмассовый стул, очевидно готовясь устроить свой пост у постели.
Дин знал: Сэм не станет допытываться. Не станет задавать вопросы. И не узнает про дневник. Дин, наверное, мог бы оставить сумку вместе с дневником прямо на столе, и Сэм не стал бы любопытствовать.
Сэм подвинул стул к кровати и сказал:
— Возвращайся тогда к ужину, часов в пять…
— Это его дневник, — перебил Дин. Он встал, поставив на стол свой нетронутый кофе, снова открыл сумку и вытащил наружу синюю тетрадь. Он помахал ею перед Сэмом, который по-прежнему стоял у кровати. — Это его дневник. Я не сразу сообразил что это и начал читать, и потом уже не смог остановиться. Я читал его всю ночь, и… — Дин опустил взгляд на тетрадь. — В общем, гм… Касу довольно туго пришлось одному, Сэм. Он… он… ему вообще пиздец как тяжело пришлось. Он был без денег, на морозе, несчастный и совсем один, и он голодал. Он искал и не мог найти работу неделями, потому что у него не было удостоверения личности, рекомендаций, истории трудоустройства, и прочей херни. А я не знал, Сэм, я не знал! Я должен был догадаться… но он мне не сказал и… я просто не подумал об этом, Сэмми… Мне никогда одному не приходилось вот так выживать, я всегда умел чинить машины… всегда мог подхалтурить, если нужно, да и отец добывал нам фальшивые документы и кредитки с самого детства и научил нас зарабатывать на бильярде… — мне просто в голову не пришло, что Кас ничего этого не умеет, что ему будет так чертовски тяжело просто свести концы с концами! Он совсем не знал, что делать… и он так старался! Он старался как мог! Совсем один, все сам, и вынужден был… голодать, и… и… мерзнуть, Сэм, ему некуда было пойти, он был на улице…
— Дин… — сказал Сэм тихо, глядя на него с другой стороны кровати.
— Каждый долбаный месяц был по-своему ужасен, Сэм, — продолжал Дин. Он пролистал тетрадь — она раскрылась в середине, на разделе про ноябрь. Дин посмотрел на записи. — Вот, например, День благодарения. Оказывается, Кас провел День благодарения, ночуя на полу в паршивой тесной подсобке, в паршивом магазине на заправке, и все, что у него было на ужин, — это буррито за 99 центов! И это был его праздничный ужин, Сэм…