Кас немного успокоился и, кивнув, опустился назад на матрас. После этого Дина и Сэма выгнали наружу.
Взяв пальто, Дин и Сэм вышли в холл и понаблюдали, как медперсонал закатывает внутрь рентгеновский аппарат. Вскоре медбрат выкатил в холл столик Каса с лежащей на нем сумкой. Теперь она выглядела беззащитной, так что Дин взял ее себе на хранение.
— Он очнулся! — сказал Сэм. — Он на самом деле очнулся. И даже выглядит неплохо, да?
— Он выглядит отлично, — согласился Дин. — Он выглядит потрясающе.
— Если не считать того, что он не может ни сесть, ни произнести больше двух слов за раз.
— Ну, потрясающе для того, кто только что был при смерти, — уточнил Дин.
Он вздохнул. Видеть, как Кас переживает по поводу возвращения в Канзас, было тяжело, но то, что он вообще смог узнать Дина и связно разговаривать, явилось огромным облегчением. Дин знал, что ему еще придется объяснить Касу всю жуткую историю с Гадриилом, и у него наготове был целый набор извинений. Хотя он совсем не был уверен, что Кас когда-нибудь по-настоящему простит его — да и в том, что Сэм простит его, тоже. Но теперь у Дина появилась надежда.
— Он выглядит гораздо лучше, — произнес Дин. — Он всю прошлую ночь был в бреду, Сэм.
Сэм кивнул:
— Мне сказали. Я на самом деле узнал кое-что полезное. Пошли, посидим в кафе.
В кафе Дин внезапно почувствовал жуткий голод. Он взял себе большой кофе и два бутерброда с сосисками, первый из которых проглотил за два укуса и только слегка замедлился на втором. Сэм ковырялся ложкой в каком-то йогурте с мюсли, наблюдая через стол, как Дин пожирает бутерброды.
— Кажется, к тебе вернулся аппетит, — сухо заметил Сэм.
— Черт, Сэм, — выпалил Дин, сделав перерыв на втором бутерброде. — Я знаю, что он, может быть, никогда меня не простит, но уже то, что он вообще пришел в себя… Уже от мысли, что он поправится, мне в тысячу раз лучше! — Дин откусил еще кусок.
Сэм сказал:
— Ну, тогда слушай. У меня есть идея, и, думаю, она тебе понравится. — Дин увидел, что у Сэма заблестели глаза и даже замаячила на лице улыбка — он явно был приятно взволнован. Сэм сунул ложку в йогурт и наклонился вперед. — Так вот: я пришел час назад, и пока вы с Касом спали, как две спящие красавицы, я поговорил с врачом. По ее словам, критично было, чтобы этим утром Кас проснулся в ясном сознании — это поворотный момент, и теперь можно сказать, что этот этап пройден успешно. Поэтому расклад следующий: оказывается, с такой пневмонией часто достаточно трех дней антибиотиков. Когда они начинают действовать, пациенту быстро становится лучше. Не хочу сглазить, но врач намекнула, что если сегодня ему будет лучше — если он будет в сознании, начнет есть и вставать с постели — его, может быть, выпишут уже завтра! Он будет еще слаб и должен будет продолжать пить антибиотики, но, может быть, он будет уже на ногах, и мы сами сможем за ним ухаживать.
Дин не верил своим ушам. Каса выпишут уже завтра?
Сэм добавил, расплываясь в улыбке:
— А сегодня канун кануна Рождества.
Дин даже не сразу понял, что он имел в виду. «Канун кануна Рождества» — это был день перед кануном Рождества, — так они в детстве называли 23 декабря. Сэм продолжил:
— То есть завтра канун Рождества. И было бы классно привезти его домой завтра. То есть…
— То есть на Рождество, — закончил Дин за него, отложив остаток бутерброда.
— Именно! — сказал Сэм. — В этом и идея. Знаю, что это длинный перегон, и не уверен, готов ли к этому Кас, но… может, можно хотя бы подумать об этом?
Дин смотрел на него. Странно было слышать, как Сэм называет какое-то место «домом». Сэм однажды поклялся, что бункер никогда не станет ему домом. Но может быть, теперь все изменилось? И удивительно было, как Сэм произносит «мы» после всего, что случилось. Не говоря уже о таких фразах, как «мы сами сможем за ним ухаживать». Уж не начал ли Сэм снова считать их с Дином одной семьей? Или хотя бы командой? Даже если это было временное перемирие, только на время ухода за Касом, слышать такое было чертовски приятно.
Рождество никогда не было любимым праздником Дина. Оно всегда приносило много воспоминаний из детства о грустных рождественских днях в номерах мотелей, о попытках не обращать внимание на вечное отсутствие отца. О попытках забыть, как сильно он скучал по маме; о попытках сделать Сэма счастливым. Когда они оба выросли, Дин по большей части игнорировал Рождество. Однако время от времени он вдохновлялся на то, чтобы купить по пути случайный подарок Сэму или даже повесить какое-нибудь попавшееся под руку украшение. И хотя он никогда бы не признался в этом, одно-два Рождества как-то даже вышли весьма неплохими.
Сэм добавил:
— У него был такой ужасный День благодарения. Было бы здорово устроить ему настоящее Рождество, да?
Дин смотрел на него и думал: «Да, это было бы очень здорово. И было бы здорово устроить настоящее Рождество для тебя тоже». Внезапно перед мысленным взором Дина возникла картина: Кас отдыхает на диване перед телевизором, окруженный морем пледов и подушек, и Сэм сидит рядом, откинувшись в удобном кресле. Они оба смотрят какую-нибудь дурацкую рождественскую передачу, а Дин приносит им горячий шоколад и имбирные печенья (и, может быть, еще алкогольный пунш).
— Дин? Ты меня слушаешь?
— Да, слушаю-слушаю, — очнулся Дин. — Это гениальная идея, Сэм! У нас не будет времени нарядить елку, но все равно. Даже просто отвезти его домой и устроить его там будет чудесно. Мы можем обустроить для него одну из спален.
Сэм кивнул.
— Выложить ее подушкам и свежими полотенцами по всему периметру. Но даже если его выпишут завтра… — Сэм поморщился. — Может ничего не получиться.
— Почему это? — вызывающе спросил Дин.
— Ну, ему будет неудобно в Импале, — пояснил Сэм. — Там тесно. Особенно с нами двумя и всеми нашими вещами. Ему придется сидеть всю дорогу, а это длинный перегон. За день доехать будет тяжело. — Он вздохнул. — Это его вымотает. Это на самом деле переезд на два дня.
— Да не, доедем за день, — возразил Дин, уже представляя себе в уме карту федеральных автострад. «Из западной части страны до Канзаса — мы так уже ездили; сколько на это уходило — восемнадцать-девятнадцать часов?»
— Длинный день, но доехать можно, — проговорил Дин, размышляя вслух. — Кас может спать всю дорогу — устроим ему сзади гнездо, и если выехать затемно, то приедем ночью…
— Проблема в том, что ему нужно лечь, — сказал Сэм. — В Импале сзади довольно тесно, ты знаешь. Может, взять напрокат машину побольше?
Дин почувствовал, как расплывается в улыбке. Сэм этого не заметил — он теперь уставился на свой йогурт, рисуя в нем ложкой замысловатые фигуры, — и продолжал:
— Или можно взять одну из больших старых машин в бункере. Можно смотаться туда и пригнать одну назад… — Наконец он поднял взгляд на Дина. — Что? Ты что, улыбаешься? Чего ты улыбаешься?
— Ты не дочитал его дневник, — сказал Дин. — Угадай, что провернул Кас в самом конце ноября? — Сумка Каса все еще была у Дина на плече. Он раскрыл ее, вынул из полиэтиленового пакета ключи от машины и победно помахал ими перед Сэмом.