— Антон, Романов был красивым молодым человеком. Сомневаюсь, что ему приходилось кого-нибудь вынуждать к сексуальной связи.
— Покойный ведь был геем?
— Да. Он этого не скрывал.
— Может быть, он познакомился с натуралом, и тот…
— Да, этот ваш натурал спокойно заходит с мужчиной в кабинку туалета, расстегивает ему ширинку, потом приходит в ужас от содеянного и режет горло бедному Филиппу!
— Иннокентий, заранее приношу вам свои извинения, но я просто делаю свою работу. Вы были любовниками?
— Кто вам это сказал?
— Значит, были.
— Значит, нет! Это глупая светская сплетня. Будто бы Филипп не мог иначе сделать карьеру. Так считают полные лузеры.
— Иннокентий, у Филиппа был постоянный партнер?
— Да, я уже говорил итальянцам. Один известный московский рекламщик. Он был в церкви на отпевании.
— Это могла быть ревность?
— Со стороны Максима? Но он же в момент убийства находился в Москве. Потом, насколько я знаю, у них были свободные отношения.
— Есть еще одна мелочь. В «Метрополе» установлены металлоискатели, и пронести туда нож или скальпель просто нереально. Тем не менее мы имеем дело с режущей раной, нанесенной очень острым и довольно крупным предметом.
— Виноват, я в этом ничего не понимаю.
— Итальянцы говорят, что орудие убийства весьма странного происхождения.
— Чего тут странного? Бритва какая-нибудь.
— В том-то и дело, что нет. В краях раны были обнаружены микрочастицы металла, очень необычного. Я бы сказал, космического.
— Конкретнее?
— Пока нам трудно сказать. Мы делаем повторную экспертизу. С орудием убийства непонятно главное. Все вроде бы выглядит спонтанно — как убийство, к которому не готовились. Согласитесь, это же случайность, что в момент преступления в туалете набитого битком здания никого не оказалось.
— С чего вы это взяли? Полагаю, что на такой вечеринке, как у Dolce & Gabbana, мужчины, уединившиеся в клозете, не представляют собой никакой сенсации. А итальянцы, — они что, опросили всех присутствовавших, в каком конкретном часу те мочились в сортире и не слышали ли при этом криков? Думаю, процентов пятьдесят из них слышали, а остальные заходили в кабинку вдвоем и если не кричали, то уж точно постанывали.
— Спасибо, об этом никто из нас не подумал. Нам-то казалось, что преступник, оценив обстановку — абсолютно пустой туалет, — принял решение молниеносно, возможно, под влиянием какого-то импульса. Тем не менее факт остается фактом: этот человек, зная про металлоискатели, проносит свое космическое оружие в «Метрополь». То есть получается, что он готовился к преступлению. Либо хотел убить именно Филиппа — и ему подвернулся случай, — либо все равно кого, главное убить, например мужчину-гея.
— Может быть, это маньяк? Он ждал свою жертву в туалете. И Филипп случайно…
— Едва ли. Итальянцы не обнаружили никаких следов борьбы. Романов был атлетичным мужчиной и наверняка оказал бы сопротивление.
— Если бы захотел… Преступник ведь мог ему понравиться…
— Когда вы последний раз видели Филиппа?
— Дайте подумать… Кажется, утром. Он заходил ко мне обсудить наш график на предстоящий день. Потом мы вместе поехали на показ Dsquared2.
— Вам что-нибудь показалось странным?
— Нет, абсолютно ничего, — Алехин словно встряхнулся от сна. Он передернул плечами, отбросил со лба волосы и посмотрел на следователя жесткими глазами. — Слушайте, я устал, я выпотрошен. У меня ведь еще есть работа, которую я обязан делать, что бы ни происходило. Журнал должен выйти в любом случае. Вы закончили?
— Спасибо. Иннокентий, как с вами можно связаться?
— Держите, — Алехин бросил на стол визитную карточку и несколько помятых тысячных купюр.
Он никогда не носил с собой портмоне — только кредитницу и пару банкнот, распиханных по карманам. Так главный редактор главного потребительского журнала выражал свое презрение к обществу потребления и его верховному богу.
— Засим прошу меня извинить, — Кен встал и, вернув себе величественную осанку хозяина жизни, зашагал к выходу.
Оказавшись в машине, Алехин с минуту подумал, достал телефон, повертел его в руке, затянутой в тонкую перчатку, потом сказал водителю: «Я пройдусь пешком, жди меня на Патриарших». Он вышел и набрал номер своей ассистентки:
— Sorry, ты на кладбище?
— Нет, очень тяжело. Я зашла в редакцию.
— Можешь мне помочь? У нас в компании работает юрист, зовут Кристина, мне нужен ее мобильный.