Как прекрасна она была гоняя голубей по площади. Как милая пташка, как ласточка. Более подходящего имени для Ани придумать было бы сложно. Вскоре они стали друг друга так и называть "чудо" и “ласточка".
Андрей ухмыльнулся. Это было больше похоже на название какой то странной пьесы. Но это были они. Влюблённая Аня и возле нее счастливый Андрей.
"И чего мне тогда не хватало?" вдруг он грубо себя упрекнул. Андрей не был человеком, который о чем-то жалел в своей жизни, но тут, впервые его сердце по настоящему что-то кольнуло, необратимо и больно.
"Ласточка, ласточка..." глубоко он вздохнул и побрел дальше. Все было как в забвении. Ноги сами несли его по знакомому маршруту, но медленно, почти волоча. Солнце по - тихоньку начало закатывать за горизонт. Стало легче дышать. А руки шарили в кармане в поиске ключа.
Глава Третья: Кровать
Ключа в кармане не оказалось. Слубоко вздохнув и разозлившись на себя еще больше Андрей заколотил в дверь в надежде, что мама дома. На его удачу она ещё не успела уйти на традиционную встречу с подругами.
- В чем дело милий, чего так колотишь. - Спросила мама открывая дверь.
- Ключи забыл. - Хмурясь сказал Андрей.
- Хмммм.... - протянула она. - А я думала, что все куда глубже.
- Это ты о чем, - поспешно спросил Андрей.
- Да так, не обращай внимания, - отмахнулась нарядная мама. - Как свидание прошло?
- А откуда ты знаешь? - приподняв брови спросил Андрей.
Мария Николаевна рассмеялась.
- Ну уж кому знать, как ни мне. Я по твоей походке до двери могу разгодать куда ты направляешься.
-Ну и как же я направляюсь на свидания?
- Если скажу, ты перестанешь быть таким предстазуемым, сказала Мария Николаевна и рассмеялась ещё громче.
- Ну-ну, буркнул Андрей.
Стащив себя обувь и положа ее в шкаф он побрел к своей комнате. Не торопливо, что бы не подать виду, что мечтает поскорее закрыть наглухо дверь и спрятаться под подушкой.
-Знаешь, остановил его мамин голос. Я тут уборку сделала слегка.
Андрей настороженно остановился.
-И... нашла письмо Анечки.
- С чего ты решила что это от нее? Моментально съязвил Андрей.
Мария Николаевна чуть видно улыбнулась по-матерински и продолжила.
- Я знаю, что это твоя личная жизнь и ты знаешь, я никогда в неё не вмешивалась. Даже когда та наглая особа расхаживала в моем халате в моей же спальне.
- Мама, перестань. - Мучутельно протянул Андрей. - Мне уже за 30, а ты все о том же.
- Нет не о том. Такое нежное письмо. Столько любви, столько боли... Эх ты... Плохо я тебя воспитала.
- Все в прошлом и все это знают. Обсуждать нечего.
- Может быть обсуждать по твоему и нечего, но вспомнить точно что есть. Если не тебе, так мне. Жалко нам так и не удалось познакомится с этой девочкой.
- Я иду к себе, - стараясь ускользнуть из этой ситуации остановил мать Андрей. Но она была не уёмной.
- До сих пор помню тот прекрасный мёд, который она привозила специально для тебя с пасеки своего деда. А когда ты болел, помнишь?
- Нет! - хмуро сказал Андрей.
- Врунишка. Все ты помнишь сыночек. Когда ты был в полу обмарачном состоянии в течении нескольких дней, она звонила постоянно. В течении каждого получаса. И если бы я ей разрешила, она бы дежурила у твоей кровати. Но не знаю, чем она тебе не угодила. Почему ты меня с ней не знакомил.
- А зачем, между нами ничего не былo.
- Ну да, у тебя ни с кем ничего серьезного не было. Но надо быть честным с собой. Я ведь понимаю, что всему виной смерть отца. Мне ведь его тоже так не хватает. А она напоминала тебе его. Ты же не привязываешься к людям из боязни их потерять, но это так не верно.
Мать задела что-то очень болезненное. То, в чем мужчина не смеет себе признаться. Маска была снята. Глаза обжигал свет правды. Нарастающая боль нахлынула в горло и на глазах появилась такая редкая, скупая мужская слеза.
Мария Николаевна вдруг поняла, что пошла дальше, чем это позволено матери в подобных случаях. Как бы нечаянно посмотрев на часы, она вдруг засуетилась и вышла из дома в течении пары минут. А Андрей остался один. Один на один с самим собой, с самым жестоким судьёй из всех, кого он знал.
В доме наконец стало тихо. Правда, тишина была душной. Чувства и без того душили давя на грудь и горло, а тут ещё и эта духота. Открыв поспешно двери, Андрей вышел на балкон. Стало чуть легче. Хотелось отвлечься, забыться, кому то позвонить... Но друзьям о таком не расскажешь, а девушки, им тоже нельзя, истерика была бы обеспечена. В первые в жизни ему стало тесно среду своих книг, фильмов и музыки. Так хотелось свободы и легкости. Свежий воздух уже проник в комнату, так что туда можно было вернутся.
Полки были набиты пестрыми дисками и журналами. Конечно же, все это барахло могло бы спокойно уместится на одном не большом диске памяти, но тогда пропала бы душа и воспоминания всего, что лежало и пылилось на этих полках. Потянуло на что то старое и невозможно знакомое. Бегая глазами по полке он остановился на сборнике Нета Кинга Кола. Конечно, этого старого гения все знали по легендарной песне "Unforgettable", но Андрею больше нравилась "For Sentimental Reasons (I Love You)" , которую так любила его мать, Мария Николаевна.