Уставившись в «Ньюсуик» и не видя букв, она начала размышлять, что ей делать, если Джек не вытянет. Такие мысли казались предательскими, и сначала Хитер подавляла их, как будто сам акт воображения жизни без Джека как-то мог способствовать его смерти.
Он не мог умереть. Она нуждалась в нем, и Тоби тоже.
От мысли о том, как она сообщит Тоби о смерти Джека, ее затошнило. Мелкий холодный пот выступил на шее и лице. Она подумала, что, должно быть, так ее организм избавляется от скверного кофе.
Наконец дверь в холл открыл человек в зеленой одежде хирурга.
— Миссис Макгарвей?
Когда все повернулись к ней, Хитер отложила журнал на край стола рядом со своим стулом и встала на ноги.
— Я доктор Прокнов, — сказал он, подходя к ней.
Хирург, который все это время трудился над Джеком. — Лет сорока, стройный, с вьющимися черными волосами и темными, но чистыми глазами, которые были — или ей это представилось? — сострадательными и мудрыми.
— Ваш муж сейчас в послеоперационной. Мы переместим его в реанимационную очень скоро.
Джек был жив.
— Он поправится?
— У него много шансов, — сказал Прокнов.
Группа поддержки отнеслась к этому сообщению с энтузиазмом, но Хитер была более осторожна и не спешила предаваться оптимизму. Тем не менее от облегчения у нее ослабли ноги. Она почувствовала, что сейчас рухнет на пол.
Как будто читая ее мысли, Прокнов усадил ее на стул. Он пододвинул другой стул поближе и сел к ней лицом.
— Две раны особенно серьезные, — сказал он. — Одна в ногу и другая — в брюшную полость, нижняя правая сторона. Он потерял много крови и был в глубоком шоке к тому времени, когда до него добрались фельдшеры.
— У него все будет хорошо? — спросила Хитер снова, чувствуя, что у Прокнова есть новости, которые ему не хочется сообщать.
— Как я сказал, у него много шансов. Я действительно так думаю. Но пока он еще не вышел из комы.
Глубокая озабоченность читалась на лице и в глазах Эмиля Прокнова, и Хитер не могла вынести того, что стала объектом столь глубокого сочувствия, потому что это означало, что что выживание после операции, возможно, было наименьшей из проблем, стоящих перед Джеком. Она опустила глаза, не в силах встречаться со взглядом врача.
— Мне пришлось вырезать ему правую почку, — сказал Прокнов, — но в остальном внутренних повреждений было на удивление мало. Еще меньше проблем с кровеносными сосудами. Задета толстая кишка. Мы все вычистили, подлатали, установили временные дренажные трубки брюшной полости и держим его на антибиотиках, чтобы предотвратить инфекцию. Здесь никаких хлопот не будет.
— Человек может жить… может жить с одной почкой, правда?
— Да, конечно. Это никак не изменит его образ жизни.
Что же тогда изменит его образ жизни, какая другая рана, какое повреждение? — хотела спросить она, но не нашла в себе мужества.
У хирурга были длинные гибкие пальцы, его руки выглядели худыми, но сильными, как у концертирующих пианистов. Она сказала себе, что Джек не мог получить ни большей заботы, ни более чуткого милосердия от чьих-либо других, не этих, искусных рук, и они сделали для него все, что могли.
— Нас теперь больше тревожит, то что тяжелый шок в сочетании с большой потерей крови может иметь… последствия для головного мозга.
О Боже, пожалуйста, не это! Хитер закрыла глаза.
— Это зависит от того, как долго была снижена подача крови в мозг и насколько сильно было это снижение, насколько серьезно ткани лишились кислорода. Его электроэнцефалограмма выглядит хорошо, и, если основывать прогнозы на ней, я бы сказал, что никаких повреждений мозга нет и не будет. У нас есть все основания для оптимизма. Но точно мы не сможем узнать, пока он не придет в сознание.
— Когда? — Хитер открыла глаза
— Невозможно сказать. Нужно ждать, и тогда посмотрим.
Может быть, никогда — мелькнуло в голове. Она пыталась сдержать слезы, но удалось это не совсем, — взяла свою сумочку со стола, открыла ее, высморкалась и промокнула глаза.
— И еще одно. Когда вы придете к нему в реанимационную, то увидите, что он обездвижен смирительной рубахой и постельными ремнями.
Наконец Хитер снова встретилась с ним взглядом.
Он продолжил:
— Пуля или ее кусок попал в спинной мозг. Есть ушиб позвоночника, но перелома не видно.
— Ушиб. Это серьезно?
— Зависит от того, были ли задеты нервы.