Я выполнил ее волю, женившись на Мари. Мы не любили друг друга. Я все еще не мог оправиться от потери любимой, и мне нужна была лишь кормилица для сына. А она просто очень сильно привязалась к Флетчу. С самого начала нашего знакомства я не сомневался, что она станет ему хорошей матерью. Поэтому и сделал ей предложение. Она колебалась, ответив мне не сразу. Ведь она не знала обо мне почти ничего, кроме того, что у меня умерла жена, оставив мне грудного ребенка. Но ее родственники, видимо, убедили ее выйти за меня замуж, и она послушалась их. Потом я был им очень благодарен за это. Ведь спустя годы моя привязанность к Мари переросла в настоящую любовь. Хотя поначалу я не верил, что смогу полюбить кого-нибудь, кроме Мэвис… А потом, через несколько месяцев после смерти Мари, я с удивлением обнаружил, что влюбился и в третий раз. Я увидел Бабочку, когда ловил рыбу. Она недалеко от меня выкапывала какие-то коренья. Ее красота так поразила меня, что, заглядевшись, я упустил огромную форель. Бабочка, увидев это, рассмеялась и присела рядом со мной. Разговорившись с ней, я узнал, что она вдова, потерявшая любимого пару лет назад. Мы договорились иногда встречаться на том же месте. А потом наступила зима, и Бабочка стала приглашать меня к себе в хижину…
Тейлор глубоко вздохнул.
— После того, как я виделся с ней всю эту зиму почти каждую ночь, очень сложно будет привыкнуть посещать ее только по четвергам.
— Потому-то вам и нужно пожениться.
— Эй, кто-нибудь есть в магазине! — раздался громкий голос Дэниэла из соседней комнаты.
— Иду! — крикнула ему Лора, передавая Жоли отцу. — Я скоро вернусь. Дэниэл не из тех людей, кто тратит время на пустые беседы.
— Не торопись. Я пока поиграю с малышкой.
Тейлор усадил Жоли на колени, и тут его словно громом поразило: он вспомнил, кого ему так напоминает девочка. Рассказывая Лоре о матери Флетча, он вызвал из памяти ее почти забытый образ. Мэвис была голубоглазой блондинкой! Неужели отец Жоли — его сын?
Тейлор едва смог успокоить бешено бьющееся сердце. «В конце концов, это может быть только совпадением, — внушал он себе. — Но все равно надо рассказать Флетчу, как сильно Жоли похожа на его мать… А потом можно будет спросить его, было ли у них что-нибудь с Лорой…»
Он покачивал внучку на коленке, когда дочь вернулась из соседней комнаты.
— Я оказалась права, — улыбнулась она. — Дэниэл купил катушку ниток, поинтересовался моим самочувствием и ушел.
Тейлор с трудом смог улыбнуться — его голова была занята совсем другими мыслями.
— Да, от Дэниэла не услышишь пустых слов, — попытался он поддержать разговор.
На улице уже темнело, и Лора стала собираться домой.
— Мне уже пора, отец. Жоли засыпает, а я хотела еще искупать ее перед сном.
Забрав малышку у Тейлора, она поцеловала его в щеку.
— Я люблю тебя, отец.
— Я тоже очень сильно люблю тебя, доченька.
Тейлор не смог скрыть удивления: Лора давно не говорила ему таких слов.
Глава 19
На востоке появился первый проблеск розового рассвета. Лора села за стол, чтобы написать прощальное письмо Тейлору. Покусав огрызок карандаша, она начала:
«Дорогой отец. Пишу тебе это письмо в связи с одним из самых тягостных решений в моей жизни. Я навсегда ухожу из Биг Пайна и забираю с собой Жоли. Я знаю, что здесь у моей дочери нет будущего. Люди будут относиться к ней так же, как ко мне. Презрение, сплетни, косые взгляды… — я не хочу для нее такой жизни.
Знаю, что дальнейшие мои слова бессмысленны, но, пожалуйста, не беспокойся о нас. Я знаю, куда иду. И надеюсь, что с нами ничего не случится.
Отец, мне не хватает слов сказать тебе, как я сожалею о тех страданиях, которые приносила тебе, да и приношу по сей день. Я буду думать о тебе до последней минуты моей жизни. Пожалуйста, позаботься о себе. И попрощайся за меня с Бабочкой. Подумай о нашем последнем разговоре.
Твоя любящая дочь Лора».
Она положила письмо напротив лампы так, чтобы Тейлор наверняка его заметил. Потом накинула на плечи легкую куртку и пошла посмотреть на спящую дочь. Осторожно, чтобы не разбудить Жоли, Лора завернула ее в теплое одеяло и положила в кожаную люльку, которую можно переносить на спине.
В последний раз осмотрев кухню, женщина, едва сдерживая слезы, подступившие к горлу, взяла седло, винтовку, люльку с дочкой и вышла на улицу.