— Тебе понравится, — пламя похоти вспыхнуло в его серых глазах, когда он прижал ее к кровати. — Я хочу, чтобы ты забыла о прошлом. Сегодня мы заменим его хорошими воспоминаниями.
Целуя ее еще раз, Калум покусывал и посасывал ее нижнюю губу, проводя руками под свитером. Фаун вздрогнула, когда его пальцы впились в ее плоть, прежде чем провести ими по бокам. Восхитительный жар расцвел там, где он прикоснулся к ней, его хриплый стон раздул угли ее возбуждения. Ее соски затвердели. Тело жаждало, чтобы его снова ласкали. Фаун сжала ноги, пытаясь ослабить нарастающее давление. Это только усилило пульсирующее ощущение в ее клиторе.
— Прекрасно, — промурлыкал он, стягивая платье-свитер через ее голову.
Красный кружевной лифчик, который она купила после долгих уговоров Тинкс, привлек его внимание к ее груди. Он сделал глубокий вдох, и она поняла, что он видит неровные шрамы.
— Идеальная.
Калум опустился на одно колено и поцеловал каждую из заживших отметин, прежде чем провести языком по ее соскам.
— Ты не должен так говорить, — пробормотала она, наблюдая за ним сквозь ресницы, в то время как ее пальцы впивались в его волосы.
— Что говорить? — Он поцеловал промежуток между ее грудями. — Что твоя грудь идеальна? Лучшее, что я когда-либо видел.
Он щелкнул застежкой, удерживающей тонкий материал вместе, и обнажил ее плоть перед своим взглядом.
Затем, словно желая доказать свою точку зрения, Калум обхватил ладонью ее холмик и сжал, пощипывая сосок большим и указательным пальцами. Желание собралось глубоко в ее животе, вызывая стон удовольствия. Возбуждение наросло, когда он вылизал пламенную дорожку вниз к ее пупку. Его зубы задели ее бедро, и приглушенный крик сорвался с ее губ.
— Погоди. — Она остановила его руку. Калум взглянул на нее, поглаживая то место, которое прикусил. — Там… Ты должен понять, что я…
— Тссс, — пробормотал он. — Все в порядке.
Калум поцеловал ее пальцы. Он схватил подол ее леггинсов и обнажил изуродованную кожу нижней части тела. Зажившие раны от сигаретных ожогов усеивали нижнюю часть ее живота, в то время как шрамы разрезов пересекали ее таз. Каждая линия, последняя из которых была самой глубокой, заканчивалась прямо над лобковой костью.
— Моя бедная малышка, — промурлыкал он, а затем прижался губами к каждой неровной бороздке и сморщенной точке. — Что они с тобой сделали?
Слезы наполнили ее глаза и покатились по щекам, когда он нежно коснулся каждого дюйма ее тела.
— Ты… — Фаун с трудом сглотнула, — Ты не должен любить их или… или хотеть прикоснуться к ним…
— Почему? — спросил он, вытирая ее слезы.
— Потому что они уродливые, — воскликнула она. Ее плечи дрожали, когда она всхлипывала. — Потому что никто не должен хотеть меня.
— Ах, сладкая, — он вздохнул, вставая. — Иди ко мне. — Он поднял ее, как будто она ничего не весила, и отнес на кровать. Положив ее, он подошел к ней. — Они все еще болят? — мужчина старался говорить мягко, успокаивая боль, пронизывающую ее.
— Нет, — Фаун покачала головой, глядя на него.
— Они чувствительны?
Он провел пальцем по самому глубокому из шрамов.
— Да, — прошептала она.
Калум снова начал целовать их с благоговением, снимая с нее сапоги и снимая чулки.
— Знаешь, что я вижу?
— Что?
— Я вижу свою жизнь. — Он ласкал ее. Облегчил израненные части ее души, которые никогда по-настоящему не заживали. — Я вижу человека, который прошел через огненные глубины Ада и вышел оттуда выжившим. Я вижу сильную женщину. Красивую женщину. Я вижу свою пару. — Калум потянул ее за шелковые трусики, стягивая их с нее. — Такая красивая. — Он провел пальцами по ее щели и поднес их ко рту. — Я никогда не смогу насытиться тобой.
Проскользнув между ее ног, Калум вылизал дорожку к ее бедрам. Добравшись до их вершины, он глубоко вздохнул и застонал, уткнувшись носом в ее лоно. Он взглянул на нее, и она увидела, как его волк был близко, глядя на нее с любопытством. Притяжение его тяжелого взгляда взывало к ее волчице, вытягивая ее из темноты на свет. Он зарычал на нее в знак согласия, а затем прикусил за живот.
— Почему ты не разделся? — спросила она, пытаясь отвлечь его.
Коварная улыбка тронула его губы, прежде чем он провел языком по ее щели.
— Хочешь увидеть меня голым? — спросил он, сбрасывая сапоги.
Фаун прикусила губу и кивнула.
— Да, — простонала она, когда он снова лизнул ее.
Мужчина опустился на колени и расстегнул рубашку. Вытащив ее из джинсов, он быстро расстегнул две последние пуговицы и сбросил одежду. Белая майка облегала его пресс и широкую грудь. Никогда еще она так не ревновала к неодушевленному предмету. Рот Фаун наполнился слюной, когда Калум схватил края майки и стянул ее, обнажив загорелую верхнюю часть торса. Небольшая часть серебристо-черных волос покрывала его грудные мышцы и сужалась в тонкую полоску, рассекавшую мышцы живота и спускавшуюся ниже пояса джинсов. Восхитительный трепет охватил ее при виде того, что скрывалось под ширинкой его брюк.