- Блин, не может быть! Должен же быть какой-то выход! Дай, я гляну на браслеты.
Я потянулся к Миту, чувствуя, как меня захлестывает разочарование. Опять тупик. Опять мы уткнулись носом в стену, как слепые мыши в лабиринте безумного ученого.
Рассматривая браслет, я попытался вспомнить все, что знал о пещерных металлах и не сразу понял, отчего Мит неожиданно вздрогнул и медленно отодвинулся. Его тело напряглось, а в голубых глазах промелькнули тоска и уже знакомая тень непонятного мне страха. Похоже, он не хотел стоять слишком рядом со мной.
- Может, все же попробуем?
Я сглотнул и уставился на артефакт в своей руке. Все, что мне нужно – это бросить камень на пол и дождаться пока он станет разноцветным, но какой в этом смысл, если я могу уйти отсюда только один?
В следующую секунду раздался громкий стук в дверь.
- Дмитрий, вы тут?
Это был лицемерно-приторный голос Дорофеева. Его нельзя было не узнать. Я быстро сунул ключ обратно в карман. Вот блин, и куда здесь можно спрятаться?
- Какого хрена тебе надо? – грубо откликнулся Мит. – Забыл, что эта комната моя? Или попросить моего дорогого папочку тебе напомнить? Проваливай отсюда, урод!
- Я не собираюсь вам мешать, - ничуть не смутившись, продолжал ласково приговаривать Дорофеев. – И уже ухожу. Я просто хотел напомнить, что вам пора подкрепиться. Ее сейчас пришлют к вам.
Он наконец-то замолк, и через минуту я услышал удаляющиеся шаги. Что там болтал толстяк?
- Мит, что значит «ее пришлют»? Ты сюда пиццу заказываешь?
Моя попытка пошутить провалилась с треском. Даже не обернувшись, Мит кинулся к двери и забарабанил в нее кулаками.
- Дорофеев, сука, вернись! – заорал он. – Не смей ее приводить! Я не хочу!
Он продолжал биться в дверь, которая вдруг оказалась заперта. Это была не единственная странность. Комната опять начала меняться, и библиотека превратилась в подземелье, которое оказалось еще темнее и мрачнее, чем в прошлый раз.
- Он сам это делает, - тихо заметил мне Степашка. – Превращает комнату в тюрьму. И не сможет открыть дверь, пока не успокоится. Чем сильнее страх, тем хуже.
- Какой страх?
Я не мог понять, что творится с рыжим, и меня охватила тревога.
- Мит, ты чего?
Он резко обернулся. У него было перекошенное лицо и дикие глаза. В них действительно плескался страх. А еще обреченность и вина.
- Данька, я не хотел.
- Чего ты не хотел? Можешь объяснить все толком?
Я уже хотел подойти и встряхнуть его за плечи, чтобы привести в чувство. Казалось, он меня не слышит.
- Так получилось. Прости меня.
- За что простить?
В следующую секунду открылась дверь, и комната вновь начала стремительно меняться. За считанные мгновенья мы очутились в светлой уютной спальне с большой кроватью посередине. Нетрудно было догадаться, что эта декорация соответствовала настроению нового посетителя. Худенькой девушки с короткой стрижкой и целой россыпью веснушек на лице. Сонно улыбаясь, она направилась прямо к Миту и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. Рыжий отшатнулся, как ужаленный. А я не мог поверить своим глазам. Это была Маринка.
Наверное, мы были похожи в тот момент, все трое. Лицо Мита было окаменевшим и беспомощным, а Маринкино казалось пустым, несмотря на широкую улыбку. Я не отстал от коллектива, застыв, как лунатик, с широко раскрытыми и полностью обалдевшими глазами.
- Дима, - тихо позвала Маринка. Она смотрела только на Мита, не обращая внимания на меня и Степашку. И тянулась к нему, как подсолнух к свету.
Я не хотел верить в то, что видел. Дорофеев сказал, что Миту нужно подкрепиться, и отправил к нему Маринку. Мою подругу Маринку, еще недавно бойкую и жизнерадостную девушку, стоявшую сейчас перед нами с бессмысленной улыбкой, полной слепого обожания в адрес рыжеволосого неча. Причем не просто неча, а инкуба, пополняющего свои силы за счет человеческой энергии во время секса.
- Господи.
Я взял Маринку за плечи и повернул ее к себе. Она не сопротивлялась, только протестующее пискнула, когда лицо Мита оказалось вне поля ее зрения. На тонком девичьем запястье болтался знакомый металлический браслет.
- Мариш… Конопатая. Эй?
Девушка не реагировала на мои слова. Она просто тупо смотрела прямо перед собой. Не видя Мита, она не замечала больше ничего и никого вокруг. Я обнял ее, подвел к кровати и осторожно усадил. Слава Богу, это была не иллюзорная мебель.
- Прости. Это случилось всего два раза…
Мит осекся и тут же быстро заговорил опять, сбиваясь и глотая слова.
- Я не смог сдержаться. Мне было слишком плохо. Я не соображал, где я и что делаю. Я даже не знал, кто она. Только потом Григорий упомянул, что это твоя подруга. Я ее не трогал после… Ни разу. Хотя Дорофеев не переставал присылать ее ко мне. Я не хотел, не мог…
Я посмотрел на его побледневшее до синевы лицо и опять глянул на Маринку, застывшую изваянием на краю постели.
- Чем ее накачали?
- Точно не знаю. Я пытался выяснить. Дорофеев упомянул о чем-то вроде «красная роса». Без понятия, что это за хрень.
- Зато я в курсе, - я кивнул, тут же стараясь прогнать непрошенные воспоминания, связанные с названием этого магического любовного наркотика.
- Прости меня, Дань.
У Мита почти сел голос. Я посмотрел на него, чувствуя одновременное желание завопить и избить Дорофеева до кровавой пены. Хотя при чем тут Дорофеев?
- За что? Ты не виноват, Мит. Не ты притащил ее сюда. Не ты подсадил на наркотики. И сопротивляться своему голоду ты тоже не мог. Я хорошо помню, в каком ты был состоянии. Тебе было слишком хреново.
- Ты… ты это серьезно?
Мит на секунду прикрыл глаза от облегчения. Все его чувства сейчас в полной мере отражались на его лице, и до меня, наконец, дошло. Вот в чем была причина его страха. Мит испугался моей реакции из-за того, что сделал с Маринкой. Он до безумия боялся, что я его не прощу.
- Я чуть с ума не сошел, когда представлял, что ты…
Он осекся и замолчал, глядя на меня потемневшими глазами, полными вины. Я не знал, что ему сказать. Да, я злился. А еще я устал. Моя жизнь все больше напоминала заколдованный круг. Как только я начинал думать, что дальше уже некуда, тут же происходило что-то еще, и кошмар начинался заново.
- Почему она, Мит? Почему именно Маринка?
- Из-за вас, Даниил Владимирович. Только из-за вас.
Знакомый елейно-приторный голосок раздался, как гром среди ясного неба. Казалось, он прозвучал даже раньше звука открываемой двери. В следующую секунду в комнату вошел Дорофеев. За его спиной выступали двое громил в белых халатах с окаменевшими физиономиями зомби. Они быстро оттеснили оторопевшего Мита в сторону, пропуская Дорофеева вперед.
- Или лучше называть вас Максимом? Пойдемте, нам надо поговорить.
Он попытался взять меня за руку и подтолкнуть к выходу.
- Не смей его трогать! – заорал Мит.
- Хозяин! – не отстал от него Степашка.
Они не могли подойти ко мне, поскольку зомби преградили им путь.
- Пойдемте, - настойчиво повторил Дорофеев. – Не стоит упрямиться. Я не могу использовать Дмитрия и домового, поскольку мне это запрещено, но девушка никому не интересна. Она всего лишь пища. Вы же не хотите, чтобы я прямо тут вколол ей очередную дозу наркотика?
- Дорофеев, я тебя убью, - тихо сказал я. – Может, не сейчас, но скоро. Ты за все ответишь.
- Вы шутите?
Толстяк нервно поежился, но тут же взял себя в руки.
- Не стоит меня пугать, юноша. Я всего лишь хочу поговорить с вами. Пойдемте и не заставляйте меня применять силу.
Ему было достаточно кивнуть своим зомби, чтобы они вытолкали меня пинками из комнаты, и я это понимал. Поэтому молча вышел вслед за толстяком. Мы очутились в длинном узком коридоре, не слишком ярко освещенном, но зато мерцающем, как новогодняя гирлянда, благодаря тысячам разноцветных искорок, вспыхивающих в стенах и на потолке. Это место тоже излучало слабую вибрацию, как и комната, из которой я только что вышел. Сила магических артефактов пропитывала его сверху донизу. Похоже, Асталин все предусмотрел. Если нижний этаж был построен с использованием металла гномов, то он представляет собой самый лучший в мире бункер.