«Проснись, Водяной. Твое время еще не пришло».
Он резко открыл глаза, громко втянув воздух. Наташа рядом вздрогнула, приложила руку к груди.
– Уф, блин! Ты меня напугал! Нельзя так просыпаться, будто ты из-под воды вынырнул!
– Кто ты? – он сел, настороженно глядя на нее.
– Для начала представься сам! Я, знаешь ли, тебя спасла, и рассчитывала получить больше благодарности, – заявила Наташа, глядя ему в глаза.
– Я Водяной.
– Ни фига! Я думала, что водяные – это сморщенные старички с обвислыми чреслами, или как там это по-старинке называется? – она отмахнулась. – Неважно! Меня зовут Наташа. Значит, ты – Водяной? И что ты умеешь делать? Почему ты оказался возле этого замка весь в крови, мокрый и симпатичный?
Наташа тараторила, в привычном ей стиле, а Водяной с трудом понимал ее. Она казалась ему большим расплывчатым белым пятном, издающим шум. Пока она спрашивала, Водяной присмотрелся к ее лицу, краем глаза заметил на шее знакомое украшение.
Он подвинулся к ней и подцепил цепочку пальцем, внимательно в нее вглядываясь.
– Это мое! – сказал он.
– Че-его? – Наташа хотела ударить его по руке, но он с ловкостью сдернул с ее шеи амулет.
– Мое, – сказал Водяной, сжал его и поднялся с пола. – Мне его мать подарила.
– А доказать сможешь?
– Достаточно того, что это – моя вещь. Я рос с ней на шее, – Наташа попыталась отобрать у него медальон, но Водяной оказался проворнее. – Ты спрашивала, что я умею? Смотри!
Он подкинул медальон в воздух, не по-человечески широко раззявил рот и проглотил упавший артефакт. Наташа смотрела на него с изумлением и отвращением одновременно.
– Даже не знаю, что тебе сказать…ты либо больной, либо…больной, – заключила она.
– Можешь считать меня тем, кем хочешь, но я от твоего мнения не изменюсь, – Водяной ухмыльнулся. Его желтые глаза блеснули. Он почувствовал азарт, совсем как в детстве с Русалкой, но мысль о Майе и Домовом потушила его. – Ты помогла мне. Спасибо. Но теперь мне пора.
Водяной повернулся к дверям и взялся за ручки.
– Стой! – крикнула Наташа. Ее голос эхом разнесся по замку. – Ты спасался от волков, забыл? Если выйдешь сейчас, они сожрут нас обоих. Давай лучше поищем другой выход. Наверняка в замке полно потайных ходов.
Водяной прислушался к ее словам. Погибнуть нелепой смертью от оголодавших хищников ему не хотелось. По крайней мере не до того, как он найдет мать.
– Ты уверена, что найдешь выход отсюда? Мне нельзя задерживаться, – сказал Водяной.
Наташа взяла его за руку и без слов потащила за собой к лестнице.
3
Они долго плутали по коридорам, то и дело возвращаясь. Водяной начинал уставать от бесконечной ходьбы. Наташа же верила в то, что если чего-то очень сильно желать, то это что-то или сбудется, или появится в ее жизни. Она часто ругала Таю за глупые привычки, хотя сама в подростковые годы увлекалась эзотерикой и гаданиями, потом перешла на карты Таро и нумерологию. Ее увлечение так и осталось ностальгическим хобби детства, но Наташа все еще верила, что от судьбы, если она идет по пятам, не уйдешь.
– Блин, я сдаюсь! – она затопала ногами, села на корточки посреди коридора и обняла колени. – Этот дурацкий замок! Вот бы я могла выйти отсюда!
– Почему ты не можешь выйти? – спросил Водяной.
– Мне Вурдалак запретил.
– Почему ты его слушаешь?
– Я не слушаю. Просто он навсегда превратит меня в сороку, если увидит, что я пытаюсь сбежать!
– Не знаю, кто такой Вурдалак, но я бы не стал его слушать, – сказал Водяной. – Сидеть на одном месте – не самая лучшая затея.
– Тебе откуда знать? Ты, наверное, весь мир уже повидал! Или, не знаю, все озера видел? Моря? Как вы, водяные, вообще развлекаетесь?
– Я такой один, – Водяной похлопал себя раскрытой ладонью по груди. – У меня непростая судьба.
– Непростая судьба, значит? У многих непростая судьба! Вот у меня сейчас…
Водяной не знал, как вести себя в таких случаях. Он никогда никого не успокаивал, и никто никогда не успокаивал его. Он мог только смотреть или предложить поесть рыбы. Все его невзгоды в омуте разрешались, стоило только набить желудок. На суше же он постоянно сталкивался с проблемами, не зная, как их решить, и действовал интуитивно.
Водяной сел на корточки напротив Наташи, осторожно взял ее за руку. Она чуть не плакала, но держалась.
– Меня утопили в детстве, – сказал он, – я рос в омуте один. У меня не было друзей, я ел рыбу и не стремился выйти на сушу. Но все изменилось, когда у меня появились друзья. Они вывели меня на берег и показали, что за пределами моего озера существует огромный мир. И пусть я не знаю, что мне теперь делать в этом мире, я не могу их бросить. Как не могу сидеть здесь или в омуте, сложа руки.