Мощные округлые плечи Эйвери устало обвисли.
— Что же теперь делать бедному, обложенному со всех сторон отцу? Сын — калека! Дочь — заносчива и придирчива! Как же свести концы с концами?
Его мозг начал снова медленно набирать обороты. Он задумался о своих последующих шагах, нацеленных на то, чтобы добиться замужества дочери. Богатый торговец, живший неподалеку от Уэркингтона, как будто проявлял желание познакомиться с Эриенн, после того как услышал, как Эйвери расхваливал ее красоту и многочисленные таланты. Хотя сам Смедли Гудфилд был довольно стар, ему очень нравились молоденькие дамы, и он был уверен, что Эриенн ему тоже понравится; единственным недостатком, который Эйвери видел у этого претендента, была чрезвычайная прижимистость в отношении денег. Расстаться даже с шиллингом он мог, только если его к этому вынуждали. Однако на то, чтобы заполучить молодое и милое существо, которое согрело бы его кровь и ложе, Смедли, видимо, смог бы раскошелиться пощедрее. И конечно же, в таком зрелом возрасте он не сможет жить слишком долго. Эйвери видел Эриенн богатой вдовой. Если бы это случилось, он снова мог бы наслаждаться бесчисленными удовольствиями этой жизни.
Эйвери почесал щетину на подбородке, а на губах у него возникла, коварная улыбка. Он добьется этого! Утром он поедет в Уэркингтон и сделает старому торговцу предложение. Эйвери не сомневался, что старик примет его. Тогда он объявит дочери об этом известии, и вдвоем они направятся навестить Смедли Гудфилда. Конечно, Эйвери понимал, что Эриенн не будет рада его выбору, но ей придется перетерпеть свое разочарование. В конце концов, ведь мать же терпела.
При мыслях о новой перспективе настроение его заметно улучшилось. Эйвери еще выпил виски, чтобы отметить свое решение. Потом он поднялся и плотно надвинул шляпу на свой широкий лоб. Компания его приятелей заключала пари в отношении живности, которую скоро должны были пригнать на базар в Мобри. Что прибудет первым — овцы, гуси или что-нибудь другое?
В предвкушении вступления в семью Смедли Гудфилда он теперь мог себе позволить сделать ставку на свой выбор.
Как и во всех таких местах случайных встреч путников и жителей городка, в общем зале гостиницы «Боарз инн» в Мобри всегда находились, по меньшей мере, один-два клиента. Огромные, грубо отесанные деревянные столбы поддерживали верхний этаж заведения и создавали какое-то подобие уединенности для тех, кто размещался внизу. Резкий запах крепкого пива и аппетитные ароматы жарившегося мяса проникали даже в самый укромный уголок. Бочонки с ромом и пивом были выстроены вдоль одной из стен, а перед ними хозяин гостиницы протирал мокрой тряпкой видавшие виды доски стойки. Иногда он бросал взгляд в сторону одинокого пропойцы, дремавшего в темном углу, а разносчица суетилась, расставляя деревянные тарелки с едой и пивные кружки перед парой посетителей, близко склонивших друг к другу головы за столом вблизи очага.
Сидевший лицом к окну Кристофер Ситон бросил несколько монет на изрезанную поверхность стола, плату за их с Сайласом Чамберсом ужин, и откинулся на спинку стула, лениво допивая пиво. Лай собак на улице оповестил о поспешном отъезде мистера Чамберса в его довольно невзрачном экипаже. Кристофер весело улыбнулся, наблюдая за всем этим через окно. Этот человек был, очевидно, очень обеспокоен ссорой, которая возникла в семействе Флемингов, и тем, что другой претендент купил ему выпивку. Он с готовностью признался, что испытывал определенные колебания относительно того, брать или нет эту девицу в жены. Похоже, мэр расхвастался, что его дочь столь же кротка, сколь и пригожа. И хотя девушка действительно была красива, слова о ее кротости, как поведал мистер Чамберс, совсем уж не соответствовали действительности. Она продемонстрировала несколько больший пыл, чем тот, с которым он полагал себя способным совладать. Он — исключительно мирный человек, осторожный до мелочей и довольно консервативный в своих привычках. Вне всяких сомнений, любоваться такой красавицей и думать, что она принадлежит ему, было бы несравненной радостью, но проявление ее темперамента сильно его беспокоило.
Нельзя сказать, что Кристофер был разочарован решением Сайласа Чамберса уехать. На самом деле это его устраивало наилучшим образом. Не было необходимости придумывать страшные предупреждения или заниматься мрачными намеками, чтобы удержать Сайласа от возвращения в дом Флемингов. Все, что пришлось сделать, дабы убедить этого человека в том, что к данному предложению жениться ему следует относиться с большой осторожностью, — это несколько понимающих кивков, ни к чему не обязывающих пожатий плечами и сочувственное выражение лица. Сайлас, как оказалось, в целом даже страстно желал последовать его мудрому совету. В конце концов, рассуждал он вслух, ему надо подумать о сохранности своего небольшого состояния, и дополнительная осторожность при выборе жены совсем не помешает.