— У меня такое чувство, что вы делаете мне предложение, мистер Ситон, — съязвила Ирена.
— Всего лишь пытаюсь убедить в своих достоинствах, любовь моя.
— Не стоит стараться. Напрасная трата времени. Я всегда буду ненавидеть вас.
— Неужели, моя дорогая? — Его бровь вопросительно изогнулась. — Может быть, я вызываю большую ненависть, чем Сай-лес Чемберс? Или Смедли Гудфилд?
Она отвернулась, не зная, что ответить.
— Думаю, нет, — ответил он за нее. — Вы ведь предпочтете, чтобы вашу постель согревал настоящий мужчина, а не один из этих стариков, которых приводит отец. Их время прошло, и, как бы они ни старались, сомнительно, что им удастся что-нибудь большее, чем пускать слюни.
От этих слов щеки Ирены ярко вспыхнули.
— Вы снова оскорбляете меня! Можно подумать, что вы лучший мужчина в мире. Я скорее выйду замуж за людоеда, чем стану жить с вами под одной крышей!
Его ответ, сказанный почти шепотом, показался ей громче крика.
— Показать, к чему могут привести подобные слова?
Ирена вскочила и в отчаянии плотнее запахнула редингот. Она вдруг осознала, что они здесь одни и он может сделать с ней все, что захочет. Но она решила не показывать, что испугалась его угроз.
— Вы слишком самонадеянны, сэр, если ожидаете, что я упаду к вашим ногам.
Мгновенно Кристофер оказался возле нее, и у Ирены перехватило дыхание. Она поняла, как глупо поступила, раздразнив его.
Кристофер с дьявольской ухмылкой стал надвигаться на нее, и Ирена попятилась. Сделав еще шаг, Кристофер наступил на край плаща, заставив ее остановиться. Ирена попыталась высвободить накидку, но он сделал еще шаг, и еще, пока она не выпустила редингот из рук и он не упал к ее ногам. Ирена со сдавленным криком отбежала в дальний угол конюшни. Кристофср следовал за ней. Она оглянулась в поисках какого-нибудь предмета, который мог бы послужить ей защитой, но поблизости ничего не обнаружила.
— Оставьте меня! — в отчаянии вскричала Ирена. Она уже имела возможность убедиться, что он так же ловок, как и силен. Кристофер остановился перед ней, и его широкая грудь закрыла от нее окружающий мир. Она попыталась оттолкнуть ее, но его длинные пальцы сомкнулись вокруг е.е запястий.
— Вот к чему приводят гордость и глупость, — произнес он, сверля ее горящим взглядом.
Ирена попыталась вырваться, но Кристофер обнял ее за талию и притянул к себе. В следующее мгновение его губы прижались к ее губам, и огненный поцелуй прожег ее до мозга костей. Его рот жадно впился в ее губы, вынуждая их своим жаром раскрыться ему навстречу. Его язык скользнул вглубь, чтобы испробовать сладость ее рта. Ирена попыталась отвернуть лицо в сторону, боясь поддаться его яростной страсти. Она во власти беспощадного порока, на ее талии мужская рука, а грудь прижата к его груди. Его руки скользнули ниже, прижимая ее так крепко, что она не могла не почувствовать свидетельства его необузданной страсти.
Его губы скользнули по шее, и Ирену обдало нестерпимым жаром. Она не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться. В бессильном протесте она напряглась, мечтая, чтобы он прекратил эту пытку, пока она не потеряла сознание. Затем его губы достигли ее груди, и у Ирены перехватило дыхание. Жар его губ опалил ее сквозь тонкую ткань, заставив ее сосок томительно напрячься. Она сделала отчаянную попытку высвободиться. Если он не прекратит, она просто потеряет сознание!
— Кристофер… не…
С тихим смешком он отпустил ее и отошел к стойлу. У Ирены закружилась голова, и она, ловя ртом воздух, беспомощно прислонилась к стене. Прижимая руку к груди, она смотрела на него, полная уверенности, что весь мир сошел с ума.
— Ну как, Ирена Флеминг, вы по-прежнему хотите вернуться к своим престарелым поклонникам?
Ирена как зачарованная следила за каждым его движением. Он повернулся и направился к жеребцу, который вдруг зафыркал и нервно забил копытом.
Кристофер вышел в туманную черноту ночи и стал прислушиваться. Внезапно он уловил вдалеке тихий, едва различимый звук. Может, стук копыт? Только уж слишком мягкий.
Он вбежал в конюшню и начал быстро собирать разложенные вокруг огня вещи.
— Одевайтесь. Нам нужно уходить. Сюда едут всадники. Десятка два, может, больше. Копыта их лошадей обвязаны тряпками. — Он швырнул ей одежду. — Сомневаюсь, что порядочные люди путешествуют в такой час и в таком количестве.