Огонь в камине быстро потух, но Ирена, не замечая этого, Все сидела в кресле, пока часы не пробили два. Внезапно она очнулась и удивленно огляделась, затем потерла внезапно озябшие руки. Комната выстудилась донельзя, а свеча на маленьком столике возле кровати превратилась в бесформенный огарок и слабо шипела, истекая воском. Ирена коснулась ногами холодного пола и поежилась. Она прилегла на кровать, свернувшись калачиком, и внезапно неясные мысли оформились в твердое решение. Утром она сбежит из дому. Может быть, где-нибудь кому-нибудь понадобятся ее четкий, аккуратный, каллиграфический почерк или умение быстро считать. Или какая-нибудь овдовевшая герцогиня или графиня в Лондоне ищет компаньонку. Согретая этими мыслями, Ирена расслабилась и смогла наконец забыться в сладких объятиях Морфея.
Утром пошел дождь со снегом и дороги покрылись тонкой хрустящей коркой льда, но Флеминг все же отправился в гостиницу «Вепрь». Войдя туда, он первым делом заказал настойку.
— Отличное лекарство, — заявил он на всякий случай. Потом потер обрюзгший подбородок и громко прокашлялся, прежде чем пуститься в дальнейшие объяснения. — Прекрасно очищает горло. В моем возрасте это очень важно.
Бармен поставил перед ним графин с настойкой.
— В такую погоду лучше сидеть дома, мэр, — заметил он.
— Ага, и уж сегодня особенно. — После короткой прогулки по холоду Эвери немного охрип. Он потер живот, словно хотел унять боль, и указал на графин. — Добавь сюда порцию крепкого бренди, Джеми. Человеку нужно немного огня в кишках, чтобы вернуться к жизни в такое морозное утро.
Бармен с готовностью выполнил его просьбу, и Эвери сделал добрый глоток ставшей крепче настойки.
— Ага, — удовлетворенно крякнул он, ставя стакан, и стукнул себя кулаком в грудь. — Возвращаюсь к жизни! Отлично. Мозги уже работают.
Он оперся локтем о стойку бара и принял позу человека, собирающегося поведать миру некую истину.
— Знаешь, Джеми, человеку в моем положении не обойтись без сообразительности. Редкую ночь мы можем спокойно спать, не опасаясь нападения этих чертовых шотландцев, которые только и думают, как бы поднять мятеж. Нужно все время быть начеку. И мы так и делаем.
Бармен согласно кивал головой, не переставая скрести ножом оловянные кружки. Это была любимая тема Эвери, и он с удовольствием всякий раз возвращался к ней, уверенный в неподдельном интересе слушателей. Он и не предполагал, что в этот момент мятеж совершается у него дома.
Главное было уйти из дому. А затем… Ирена выросла в Лондоне и считала этот город подходящим местом для поисков работы.
Ирена тепло оделась — поездка могла оказаться долгой, — положила в дорожную сумку все свои деньги — не слишком много, но для начала хватит. Фэррел спал, и она, незамеченная, спустилась вниз и вышла из дома.
Накинув на голову капюшон, Ирена приподняла юбки и побежала через двор к сараю, где стоял мерин. Поскольку Фэррел давно уже не занимался Сократом и всю работу в конюшне выполняла она, Ирена считала, что имеет на мерина все права. На этот разгона лучше подготовится к путешествию, чем когда отправилась пешком из Уэркингтона.
Дамское седло досталось Ирене от матери и было самым простым из тех, что когда-то принадлежали миссис Флеминг. Именно поэтому оно все еще оставалось у Ирены. Если бы оно хоть сколько-нибудь стоило, отец давно бы продал его.
Сократ был слишком высок для Ирены, и, даже встав на ступеньку, ей с трудом удалось взобраться в седло. Она наугад поболтала ногами, стараясь попасть в стремена, затем повертелась в седле, высвобождая из-под себя юбки, и наконец уселась более или менее удобно и взяла в руки поводья.
— Ступай осторожно, Сократ, если тебе дорога моя жизнь, — попросила она, поглаживая мерина по шее. — Мне сегодня нужно уехать тихонько и не разбудить при этом весь город.
Лошадь качнула головой, видимо, выражая согласие.
Они выехали на дорогу, и Ирена наклонилась, пытаясь спрятать лицо от колючих снежинок. Предстоящая поездка пугала ее, но и в Мобри Ирену не ожидало ничего хорошего.
Флеминг все разглагольствовал, а бармен тем временем направился к столику у окна, чтобы растолкать спящего Бена.
— Эй, поищи себе другое место для сна. Я устал от твоего храпа. — Он глянул в окно и хмыкнул. — Вон еще одна замерзшая ворона. — Он указал па всадницу, едущую по дороге. — Через полчаса она промерзнет до костей. Интересно, кто это? — Он пригляделся, и у него от изумления отвисла челюсть. — Вот это да! Подойдите сюда, мэр. Это не ваша дочь?
Эвери неопределенно махнул рукой.
— Наверное, пошла на рынок. Мы немного поссорились из-за этих объявлений. — Он ткнул пальцем в бумажку, висевшую на противоположной стене. — С тех пор как Фэррел их развесил, она не сказала мне и двух слов. Она всегда злится, если кто-то поступает против ее воли. Покинуть в такую погоду теплый дом и выйти на улицу — да у нее совсем не осталось мозгов в голове!
Он решил продемонстрировать отцовскую заботу и, подтянув бриджи, направился к окну. От прогулки в такую погоду она может заболеть и собьет цену, если будет стоять перед покупателями, хлюпая носом и непрестанно чихая.
— Пошла на рынок, ха! — фыркнул Джеми. — Она едет верхом, а сзади привязана большая сумка. — Флеминг нахмурился. — Мне кажется, мэр… она уезжает от вас! — сказал бармен, еле удержавшись от смеха.
Звери бросился к выходу и распахнул дверь как раз в тот момент, когда его дочь проезжала мимо крыльца. Он выбежал на улицу, выкрикивая ее имя, но Ирена, узнав голос отца, хлестнула Сократа, пуская его в галоп.
— Ирена! — снова крикнул Звери. Потом сложил ладони рупором и закричал вслед удаляющейся дочери: — Ирена Флеминг! Вернись сейчас же, ты, маленькая мерзавка! Я разыщу тебя, куда бы ты ни уехала! От Мобри до Лондона нет места, где бы ты могла спрятаться от меня! Вернись! Вернись, я говорю!
Внезапно Ирена испугалась. Сейчас отец поднимет Фэррела, они найдут какой-нибудь экипаж и догонят ее. Или отец даст знать друзьям в Лондоне, и те за небольшое вознаграждение разыщут ее и привезут домой.
Но тут ей в голову пришла новая мысль. Если она сейчас повернет на запад, а через несколько миль свернет по старой дороге вдоль берега на север, то ей, пожалуй, удастся ускользнуть. Ирена улыбнулась, представив, как отец сломя голову мчится на юг. Он будет в бешенстве, когда потеряет ее след.
Выехав из Мобри, Ирена перевела лошадь на шаг. Она поехала по извилистой тропинке, через рощицу, затем поднялась по скалистому склону и пересекла маленький ручей. Когда Ирена снова повернула на север, она была уже абсолютно уверена, что благополучно скрылась от погони.
Описав вокруг Мобри большой крюк, она позволила Сократу замедлить шаг, потому что мерин не выдерживал долгой езды и быстро уставал.
По мере продвижения на север дорога становилась все более разбитой и неровной. Вокруг расстилались болота, кое-где покрытые серым мхом, над ними низко нависало тяжелое, свинцовое небо.
Около полудня она остановилась возле раскидистого дерева, чтобы поесть и передохнуть. Кутаясь в плащ, Ирена съела кусок холодного мяса с горбушкой хлеба, затем напоила мерина.
После короткого отдыха Ирена продолжила путь. Тропу частенько пересекали овраги и преграждали поваленные ветром деревья, вынуждая Ирену рассчитывать каждый следующий шаг.
Через несколько часов она так устала, что была готова прилечь прямо на дороге. Выехав из леса, девушка остановилась, чтобы оглядеться. Впереди, в сгущающемся тумане, послышался лай собак. Значит, где-то неподалеку жилье!
Внезапно сзади нее раздался стук падающего камня. Ирена похолодела от страха и оглянулась. Вокруг не было ни души, но Ирена не могла избавиться от ощущения, что рядом кто-то есть. Она хлестнула Сократа и, взобравшись вверх по тропе, спряталась под раскидистым деревом. Ирена затаилась и ждала, и в мозгу у нее звучали предостережения Кристофера.