Бен с готовностью отхлебнул из новой кружки и откинулся на спинку стула.
— Вы молодец, мистер. Клянусь могилой моей матери.
В дверях появился крепыш с копной огненно-рыжих волос, заплетенных в свисающую из-под треуголки косичку. Он потопал ногами, стряхивая с ботинок грязь, с плаща его капала вода. За ним следовал темноволосый, единственной отличительной чертой которого было дергающееся ухо.
Бен опасливо втянул голову в плечи, словно хотел, чтобы его не заметили вошедшие, и, залпом допив содержимое своей кружки, поднялся со стула.
— Мне пора идти, мистер.
Пока новые посетители шли через комнату к стойке, Бен выскользнул за дверь и заспешил по улице так, что полы его поношенного пальто, как парус, раздувало на ветру. Вскоре он исчез за углом.
— Тимми Сиарс! — со смехом воскликнул хозяин гостиницы. — Я тебя так давно не видел, что начал подумывать, не разверзлась ли под тобой земля, чтобы поглотить такого мерзавца.
— Так и было, Джеми, — проревел рыжеволосый в ответ. — Но дьявол выплюнул меня обратно.
— Да ты сам и есть рыжий дьявол, Тимми, мой мальчик!
Хозяин взял пару кружек и поднес к крану, торчащему из бочонка с элем. Потом поставил их на отполированную поверхность и опытным движением толкнул в сторону гостей. Потрепанный темноволосый мужчина с дергающимся ухом схватил кружку и, радостно облизнув губы, поднес ее ко рту, но приятель схватил его за руку.
— Эй, Хэгги, старый черт. С тех пор как ты свалился с лошади и стукнулся головой, ты забыл о манерах, которым тебя учили с пеленок. Не смей брать то, что предназначено мне, не то я вправлю тебе мозги.
Хэгги с готовностью кивнул, и Тимми Сиарс с удовольствием погрузил губы в шипящую пену. Хэгги с открытым ртом наблюдал за этим процессом, пока не получил свою долю и, обхватив кружку двумя руками, не присоединился к приятелю.
— Что вы здесь делаете в такой мерзкий день? — спросил хозяин гостиницы.
Сиарс поставил кружку, рассмеялся и хлопнул ладонью по стойке бара.
— Это единственное место, где я могу скрыться от своей стервы жены.
Молли вертелась рядом и улыбалась, заглядывая рыжему в глаза.
— Может, зайдешь навестить меня, Тимми?
Сиарс по-медвежьи обхватил служанку и раскачивал ее, пока она не завизжала. Поставив девушку на пол, он бросил на нее плотоядный взгляд, порылся в кармане, медленно достал оттуда монету и повертел ее перед носом Молли. Та кокетливо засмеялась и, быстро выхватив монету, бросила ее за вырез блузки, затем, пританцовывая, отправилась прочь, оглядываясь через плечо и соблазнительно улыбаясь. В ее глазах светилось обещание, которое не было нужды выражать словами. Она двинулась вверх по лестнице, и рыжеволосый с готовностью поспешил за ней. Хаггард Бентуорт поставил кружку и так резво пустился вдогонку, что на последней ступеньке наступил Тимми на пятку и стукнулся об него головой, отчего Сиарс чуть не упал. Чудом сохранив равновесие, он в гневе оглянулся.
— Отвали, Хэгги, — рявкнул он. — Тебе сюда нельзя. Иди выпей еще эля. — Он ткнул дружка в грудь и поспешил вслед соблазнительнице.
Кристофер прыснул и уткнулся в свою кружку, как вдруг над его столиком снова нависла чья-то тень. Он поднял глаза и вопросительно изогнул бровь. Положив руку на спинку стула, который только что освободил Бен, рядом с ним стоял человек, сидевший ранее за соседним столиком. Он походил на военного, был крепкого сложения, мускулистый, в короткой кожаной безрукавке, грубой рубашке и бриджах, заправленных в высокие черные ботинки.
— Могу я ненадолго составить вам компанию? — Не дожидаясь ответа, он развернул стул и уселся на него верхом. — Старик Бен выклянчил у вас пару кружек?
Кристофер молча смотрел на говорившего, гадая, что ему нужно. Молчание не рассердило непрошеного собеседника. Напротив, он обезоруживающе улыбнулся:
— Простите, сэр. — Мужчина дружелюбно протянул руку. — Я Алан Паркер, шериф Мобри, назначенный лордом Толботом для поддержания порядка в этом городке.
Кристофер пожал протянутую руку и тоже представился. Шериф ничем не выдал, что слышал его имя раньше, тем не менее Кристофер с трудом мог поверить, что история его дуэли не достигла ушей Алана Паркера.
— Полагаю, в мои обязанности входит предупредить вас, как и любого нового человека, относительно Бена. В зависимости от того, что он выпил и в каком количестве, в его голове появляются видения, демоны и другие адские создания. Его не стоит принимать слишком всерьез.
— Это я понял, — улыбнулся Кристофер.
Шериф задумался.
— Не припоминаю, чтобы видел вас раньше. Вы живете где-то неподалеку?
— У меня дом в Лондоне, но один из моих кораблей сейчас пришвартован в порту Уэркингтона, — без колебаний пояснил Кристофер. — Я останусь в Мобри, пока не закончу свои дела.
— А какие у вас здесь дела, если не сочтете этот вопрос нескромным?
— Я приехал получить долг, а поскольку мой должник, похоже, не спешит его отдавать, придется мне своим видом напоминать, что следует поторопиться. Судя по всему, мне придется на некоторое время здесь поселиться.
Шериф откинул голову и расхохотался.
— Думаю, вы поступите умнее, если потребуете с должника оплату чем-нибудь другим, а не деньгами.
Чуть заметная улыбка тронула губы Кристофера.
— Я тоже так думаю, но боюсь, что должник ни за что не отдаст мне то, что я хочу.
— Что ж, если вы всерьез намерены у нас пожить, то я должен предупредить вас, что, кроме гостиницы, здесь остановиться негде.
— Бен упомянул об имении, в котором несколько лет назад случился пожар. Он сказал, что владелец дома убит и, насколько он знает, никакие иные родственники не заявили свои права на эти земли.
Шериф нервно потер руки, покрытые густыми черными волосами.
— Я сам ездил туда вскоре после моего назначения и, несмотря на слухи о том, что в огне погиб человек, не нашел никаких останков. А что касается особняка, то большая часть его цела. Сгорело только новое деревянное крыло. Старая каменная постройка уцелела в огне. Со времен пожара дом пустует… если не считать рассказов о том, что там живут два привидения: старый лорд со старинным кинжалом в груди и его изувеченный в огне сын. — Он нахмурился и смущенно покачал головой. — Правда, прислуга продолжает следить за домом, ожидая, что кто-нибудь из Сакстонов вернется. Когда лорд Толбот поинтересовался насчет земель, ему ответили, что, пока семья не откажется от титула, она будет считаться собственностью Сакстонов.
— Кто собирает налоги с крестьян?
Алан задумчиво посмотрел на собеседника:
— Откуда, говорите, вы приехали?
— Какое это имеет отношение к моему вопросу? — в свою очередь, с мягкой улыбкой спросил Кристофер.
— Так, простое любопытство.
— Я из Бостона. — Он выжидающе поднял бровь и посмотрел па шерифа.
Алан пожал плечами.
— Насколько я знаю, лорд Толбот. Он делает это в общем-то из уважения к семье, пока вопрос о владении окончательно не разрешится.
— Значит, не он платит налоги за имение?
— Если он не собирается приобретать эти земли, зачем ему делать такую глупость?
— Тогда, может быть, лорд Сакстон вовсе не мертв? — спросил Кристофер, поднимаясь и надевая редингот.
— Я здесь шериф уже три года и пока не получил никаких подтверждений тому, что он жив, — заметил Алан. Он оглянулся и, увидев, что мимо окна проехала большая карета, поспешно поднялся. — Это экипаж лорда Толбота. Он знает о Сакстон-Холле больше, чем кто-либо другой. Идемте, я вас с ним познакомлю. — Алан улыбнулся. — К тому же вам повезло, с ним его дочь Клаудиа.
Водрузив шляпу на голову, Кристофер последовал за шерифом и вышел на вымощенную булыжником улицу. Большая, украшенная орнаментом карета остановилась недалеко от гостиницы, и возница, поспешно спрыгнув, поставил перед дверцей низкую скамеечку. Пышная декоративная отделка почти скрывала небольшой герб. По своему богатству карета могла соперничать с королевской, а лорд Толбот, вышедший из нее, являл собой зрелище и вовсе ошеломительное, так как был одет в парчу, кружева и шелк минувшей эпохи. Это был человек средних лет, но весьма хорошо сохранившийся. Он подал руку изящной черноволосой девушке, которая издали поразительно походила на Ирену Флеминг. Правда, при ближайшем рассмотрении Кристофер обнаружил, что она значительно менее красива. Темные, будто прищуренные глаза девушки не обрамлялись пышными ресницами. Ее черты не казались грубыми, но все же они не были столь тонки и изящны, как у дочки мэра, и кожа ее не была столь бела. Но зато вряд ли иная девушка могла превзойти дочь лорда в самоуверенности.