- Бенье? Какая чудесная идея…- Она перевернулась к нему лицом, этот маневр она любила называть моржовым пируэтом. - Это именно то, что нам следует есть после завтрака.
- После завтрака? Что у нас будет на завтрак?
- Черничные вафли, куш-куш 2и омлеты.
- И все?
Она ткнула его в центр груди.
- Дополнительная порция сахарной пудры на бенье, помнишь.
- Да, мэм
Он быстро оделся. Прежде чем уйти, он остановился в дверях кухни и наблюдал, как готовит Джульетта. Она напевала себе «Parlez-Moi d’Amour», нарезая лук и грибы, втирая оливковое масло в мякоть ярко-красного болгарского перца. На второй день пребывания здесь она купила кулинарную книгу блюд Нового Орлеана и каждое утро пробовала новый рецепт. За те две недели, что они провели здесь, Джульетта расцвела, как роза. Он не осознавал, насколько сильно ее беспокоил холод суровых зим Манхэттена, пока не увидел, как она оживает под январским солнцем Нового Орлеана.
- У меня для тебя подарок, - сказал он.
Она посмотрела на него, скромно улыбнулась, как он всегда любил.
- Еще один?
- Я сохранил лучший на последок. Вручу его после завтрака.
- После завтрака у нас экскурсия на трамвае.
- Я вручу его в трамвае.
- Ах, тогда это не то о чем я думала.
- Может и то, - ответил он, - и я просто хочу, чтобы нас выгнали из трамвая. - Он поцеловал ее мягкую щеку. - Я вернусь с бенье. Много сахарной пудры. Кофе без кофеина для тебя.
- БДСМ и коффеин-единственное о чем я скучаю в БК, - До Коко.
- Обещаю, после того, как родится ребенок и ты будешь готова, мы будем пить эспрессо и заниматься извращенным сексом всю ночь.
- Это все о чем я прошу, - сказала она.
Кингсли повернулся, чтобы уйти, и она игриво ущипнула его за французскую задницу, когда он выходил из кухни. Действительно, она была здесь другой женщиной. Расслабленная, хихикающая, стены рухнули, как будто город опьянил ее. Он снова влюбился в нее. В первый раз он влюбился в нее из-за ее печали. Теперь он почувствовал, что влюбляется еще сильнее от ее радости.
Если именно такой будет жизнь, когда они переедут в Сен-Барт, то он был готов сегодня же собрать вещи и предоставить юристам распад империи. Только он знал, что так не бывает. А даже если и так, он обещал Сорену еще одно последнее Рождество. Как он мог забрать свои слова? Тем более, что он дал это обещание не ради Сорена, а ради себя самого.
Он гулял по ветреным, залитым солнцем улицам Олд Сквер в темных очках, что позволяло ему замечать оценивающие взгляды, которые он получал от женщин-туристок в то утро. Каждый сарафан, проходивший мимо него, оглядывался или, что еще смелее, улыбался ему. На нем были его любимые джинсы и полузаправленная свободная белая рубашка на пуговицах с расстегнутым воротником и закатанными рукавами. Он знал, что выглядит так, словно только что вылез из постели красивой женщины, и это было правдой. Когда он проходил мимо хозяйки французского кафе, она широко улыбнулась ему.
— Bonjour, — сказал он, забыв переключиться на английский. Они с Джульеттой всегда говорили по-французски, когда были одни.
Официантка ответила:
- Bonjour, Monsieur. Voulez-vous vous joindre ? nous pour le petit d?jeuner?
- Не сегодня, - ответил он. - Pas aujourd-hui - надеясь что его удивление было скрыто под солнечными очками. - Может быть, завтра.
Она широко улыбнулась. Верный признак того, что она американка, а не француженка.
- Ваш французский очень хорош, — сказал он ей. На вид ей было около двадцати, молодая темнокожая студентка, одетая в классическую форму хостесс, черную юбку и белую блузку. — Вы были во Франции?
- Пока нет. В прошлом году я окончила Ecole Bilingue, — сказала она.
- Это французская школа? Здесь? - Он не знал, что в Новом Орлеане есть школы французского языка. Он предполагал, что это такой же французский город, как Бостон был ирландским – по символу и духу, но на самом деле это не так.
Она кивнула.
- Их в городе несколько. Они пытаются возродить язык.
- У вас были хорошие учителя. Я из Парижа, так что мое мнение учитывается.
Она снова улыбнулась и заставила его пообещать прийти завтра на завтрак со своей девушкой. Клятву на мизинце потребовали и заключили. Направляясь к «Кафе дю Монд», Кингсли поймал себя на том же счастье, что и в ночь своего дня рождения. Только здесь, сейчас, страх исчез. Оставил ли он его на Манхэттене или потерял в Новом Орлеане? В любом случае, laissez le bon temps rouler…
Глава 13
В полдень они сели в трамвай (к сожалению, не под названием «Желание») и отправились на экскурсию по Гарден-Дистрикт. Кингсли уже бывал в Новом Орлеане. Марди Гра, много лет назад. О городе он помнил только ночную жизнь. Он гулял до рассвета, вернулся в свой отель и проспал весь день, прежде чем снова уйти вечером. Если не считать вечеринок и парада, он почти ничего не видел в городе. Он определенно не занимался никакой туристической деятельностью в дневное время. Не его стиль. Но Джульетта любила смотреть на старые дома — в ее душе была готическая полоса шириной в милю — и то, что делало ее счастливой, делало счастливым и его.
Джульетта без стыда делала фотографию за фотографией, словно любой турист в трамвае. Когда гид, говоривший с почти непроницаемом каджунским акцентом, показал на старый дом Энн Райс3, Джульетта сделала дюжину фотографий и сразу же написала Норе.
- Ей тут понравится, - сказала Джульетта. Кингсли пришлось согласиться. Госпожа Нора прижилась бы в городе под названием Большой кайф4. Искусство. Литература. Грех. Алкоголь. Что еще могла хотеть католическая доминатрикс автор порно? Может они приедут сюда следующей осенью, все вместе в последний выезд, перед тем как Джульетта уедет на сен-Бартс.
- Ты уверен, что нам надо уезжать в воскресенье? - Джульетта спросила, когда ни повернули за угол, и трамвай медленно двинулся по улице, настолько заросшей вековыми дубами, что они закрывали солнце.
- Мы можем переселиться в отель и остаться еще на неделю, если хочешь.
- Вероятно у тебя слишком много работы дома.
- Если хочешь остаться, мы останемся, - ответил он.
Она улыбнулась, почти задумчиво, и положила руку на живот.
- У нас назначен прием у врача в четверг. Не стоит пропускать его.
- Мы вернемся позже. - Он обнял ее за плечи. Она прижалась к нему… на две секунды, затем решила, что ей нужно высунуться из трамвая, чтобы сделать больше фотографий. - Я знаю, что ты не хочешь еще одной зимы в Нью-Йорке.