- А кто хочет? - спросила она, не оборачиваясь.
- Что ты скажешь, если бы я предложил провести там всего еще одну зиму?
Медленно она опустила телефон и залезла в трамвай, дюжина прекрасных старинных домов остались неувиденными, забытыми.
- Ты о чем? - Спросила она.
- Я… хочу, чтобы мы переехали, начали все заново там, где безопаснее. Теплее.
Они заняли свои места сзади, чтобы иметь возможность говорить, не перебивая других туристов. Он был рад, что теперь у них было немного уединения. Джульетта прикрыла рот рукой и отвела взгляд.
- Так будет лучше, - сказал он. - Я думала о Сен-Барте. Безопасно, красиво. Наши дети будут расти во франкоязычной среде. Мы купим там виллу. Никаких зим.
Она повернулась и посмотрела на него.
- Ты не серьезно. - Она опустила голос и добавила, - Как насчет Сорена?
- Он знает.
Ее прекрасные темные глаза округлились.
- Ты уже сказал ему?
- Я уже сказал ему, - ответил он. - Несколько недель назад. Дело сделано. называй это fait accompli.
Потому что, раз он сказал Сорену, это и был fait accompli. Потому что это была самая трудная часть, самый большой барьер, единственное, что стояло на их пути. Теперь ничто не могло их остановить.
- Но клубы…
- Мы продадим их. Или найдем того, кто будет управлять «Восьмым кругом».
- Кто будет управлять?
- Король на пенсии. Да здравствует Королева?
Джульетта кивнула.
- Нора отлично справилась бы со своей задачей. Но особняк…
- Мы продадим его. Мы можем купить десять таких же, - сказал он и указал на ряд увитых плющом луизианских имений, - по цене одного особняка на Манхэттене на Риверсайд Драйв.
Джульетта покачала головой не для того, чтобы сказать нет, а потому что она была в шоке и не могу все осмыслить. Несколько следующих кварталов они проехали в тишине, не слыша что говорит их гид о кладбище, о бусиных на деревьях и заборах…
- Я не позволяла себе мечтать, — сказала она и снова посмотрела на него. — Но ты уже сказал ему.
Он медленно кивнул.
Она снова покачала головой.
- Я думала ты никогда не откажешься от города, от клубов и власти… потом я думала, что сможешь. После произошедшего. Но ты и он, вы были так счастливы, и я была рада за тебя, но сказала себе, что этого никогда не произойдет. И это нормально. В Нью Йорке нормально. Только…
- Не там ты хочешь быть. И если ты не хочешь быть там, тогда и я не хочу быть там.
Она снова прижалась к его груди, положив руку на его сердце, а его подбородок на свою макушку.
- Ты был прав, - ответила она. - Это был лучший подарок.
Он поцеловал ее в макушку.
- Тебе не хватает хорошего дома, — прошептал он.
Она снова села и повернулась к телефону, чтобы сфотографировать огромный белый особняк с черным железным забором вокруг, большой двор с тропическими растениями и внушительный портик с четырьмя белыми колоннами. Это был такой дом, в котором дети мечтают когда-нибудь жить. Настоящий дом мечты. Даже сейчас Кинг мечтал о том, как их дети играют в прятки в таком саду, играют с собакой во дворе, растут в безопасности, изнеженные, избалованные и любимые в таком доме.
- Если у кого-то есть лишние восемь миллионов, — сказал гид, — то он продается. Он нуждается в реконструкции.
Джульетта рассмеялась и посмотрела на него.
- Сколько у тебя в кошельке?
***
После трамвайной экскурсии они отправились на поиски обеда. Джульетта пошутила, что теперь, когда она беременна, она сидит на хоббитской диете: первый завтрак, второй завтрак, полдник, ланч, обед, чай, ужин. Кингсли был рад ее баловать. Новый Орлеан удивил его невероятным разнообразием и качеством своих ресторанов. Весь город посрамил Манхэттен.
Когда они, рука об руку, направились к кафе, Джульетта сказала:
- Знаешь, Сент Барт крошечный. Я имею в виду… крошечный. Я проверила на телефоне. Все население составляет менее десяти тысяч человек. Сможешь ли ты выжить, живя в маленьком городке на острове?
- Ради тебя смогу.
- Ты когда-нибудь жил на острове дольше месяца или двух? Это сложнее, чем кажется. Особенно, если ты к этому не привык. Я к этому привыкла, и даже у меня случилась островная лихорадка.
- Это не обязательно должен быть Сент Барт. Я подумал о нем только потому, что он французский, безопасный и до твоей матери один перелет. Если хочешь, мы могли бы переехать в Лос-Анджелес, в Сан-Диего, Майами…
Внезапно она остановилась и усмехнулась.
- Смотри, - сказала она и показала пальцем.
Через улицу шли девочки в ряд, всем лет девять-десять. На них были одинаковые платья, в серую клетку, белоснежные рубашки и черные кардиганы. Вела их молодая монахиня в сером одеянии, гусыня и ее гусята.
- О-о-о… - вздохнула Джульетта и прижалась к нему. - Они выглядят как Мадлен.
- Кто?
- Маленькая французская девочка из детской книги? - Сказала она так, словно он должен был знать. Она процитировала пару строк:
В Париже, на тихой улочке
с мощеными тротуарами
Жили-были двенадцать девочек,
И все они делали парами.
А крошка Мадлен, хотя и мала.
- Мальчики не читают книги про Мадлен, - сказал он.
- Я так хотела быть ею, — сказала Джульетта, покачивая головой. - У меня были все книги, и я перечитывала их снова и снова. Я помню, как попала в неприятности из-за того, что пыталась раскрасить Мадлен коричневым карандашом, чтобы она больше походила на меня. Но эти девочки выглядят точно так же, как девочки из книг, за исключением того, что они похожи на меня.
Девочки в форме католической школы были темнокожими, как Джульетта. Даже монахиня была темнокожей. Джульетта подняла руку и помахала проходившим мимо девочкам. Они помахали в ответ, широко улыбаясь.
- Вы ждете ребенка? - прокричала одна девочка.
- Да, - крикнула в ответ Джульетта. - Скоро!
Некоторые девочки аплодировали, а пара охнула, что побудило монахиню повернуться и успокоить их. Кингсли рассмеялся. Такое на Манхэттене не происходило. Если бы вы махали незнакомцам на другой стороне улицы и разговаривали с ними, люди бы подумали, что вы психически неуравновешенны. Здесь это казалось таким естественным. Таким приятным.
Ах, Большой кайф. Так вот почему он получил свое прозвище.