Рука Сорена нашла волосы Кингсли и погладила их, затем сжалась в кулак, чтобы удерживать его не месте.
Он слегка откинул голову Кингсли назад, и Кингсли позволил этому случиться без протеста и борьбы. Он позволил Сорену использовать рот, пока стоял на коленях и принимал. Это то, чего он жаждал годами: отказ от себя, воли и самостоятельности. Не всегда было хорошо быть королем. О том, как быть слугой, можно было многое сказать, особенно когда этот человек был его хозяином.
Кинг открыл глаза и посмотрел вверх. Сорен сидел на нем практически верхом, его ноги были раздвинуты, а руки удерживали голову Кингсли именно там, где он хотел. Его обнаженная грудь блестела в свете лампы, напряженные мышцы живота двигались при каждом вздохе. Его глаза были закрыты, словно в молитве.
Кингсли скользнул руками вверх по бедрам Сорена и к его спине, его длинной и мускулистой спине. Он впился пальцами в нежную кожу, желая втянуть Сорена глубже в рот.
Сорен ахнул — звук такой же дикий и желанный, как внезапный гром душной летней ночью — и кончил в рот Кингсли. Оргазм Сорена заполнило его горло, и ему пришлось быстро сглотнуть или бы он подавился. Когда все закончилось, он проглотил каждую каплю и облизал губы. Сорен стоял над ним, все еще держа руки в волосах Кингсли.
Кингсли прижался головой к бедру Сорена и отдыхал. Когда Сорен усмехнулся Кинг поднял голову.
- Я этого не планировал, - сказал Сорен.
- Хорошо, - ответил Кингсли, прижимаясь к центру живота Сорена. - Мне нравится вынуждать тебя терять контроль.
- Что нечасто случается. - Сорен погладил Кингсли по волосам. - Ты специально это сделал?
Кинг сел на пятки и смотрел как Сорен застегивает брюки.
- Сосал твой член будто моя жизнь зависит от него? Да.
- Заставил меня кончить.
Кингсли пожал плесами.
- Если бы я не заставл тебя кончить сейчас, ты бы трахнул меня. А я не хочу, чтобы ты трахал меня сейчас. Хочу, чтобы ты трахнул меня позже.
- Обычно, ты хочешь, чтобы я сразу же трахнул тебя.
- Полагаю, сегодня я в настроении делать все медленно. Не хочу, чтобы все закончилось слишком быстро.
- Несмотря ни на что, ты можешь оставаться столько сколько пожелаешь.
Услышав эти слова ему стало так же хорошо, как и проглотив каждую каплю спермы Сорена.
- Я же говорил… все еще привыкаю к воссоединенным нам. Могу так и не привыкнуть, - ответил Кингсли
Сорен протянул руку и прикоснулся к опухшей губе Кингсли. Его лицо было мрачным, глаза жесткими.
- Привыкай.
Глава 7
Сорен отправил Кинга вниз за бутылкой красного вина и двумя бокалами. На кухне Кингсли проверил свой телефон и обнаружил, что Джульетта прислала ему фотографию, на которой она и Нора в театре сидят в ложе, обе женщины выглядят элегантно в своих вечерних платьях. Они будут поздно, поэтому Кингу не пришлось спешить домой. Джульетта всегда была рада провести ночь вдали от его навязчивого внимания. Вчера он пытался убедить ее перенести спальню на первый этаж, чтобы ей не приходилось подниматься по лестнице. На это она сказала: «Я беременна, а не умираю». И это был конец разговора.
Он начал подниматься по лестнице с вином. Из дальнего коридора он услышал разговор Сорена по телефону. Кингсли тихо подошел к кабинету и заглянул внутрь. Сорен стоял за столом, с телеофном у уха. Пока Кингсли был внизу, Сорен переоделся в мягкую серую футболку и фланелевые брюки в черно-серую клетку. Почему он выглядел как священник даже в пижаме?
Сорен жестом пригласил его внутрь кабинета.
— Она приходила в себя? - Сорен обращался к тому, кто был на другом конце провода. Потом пауза. - Мне очень жаль, Джон. Твоя мать была невероятной женщиной. Еще одна пауза. - Иди домой. Поспи. Твоей матери больше нет. Медсестры о ней хорошо позаботятся. - Пауза. - Нет, я бы не рассказывал девочкам сегодня. Пусть они спят. Скажи им завтра утром после завтрака. - Еще одна долгая пауза. - Я приду в десять. Тебе не нужно ничего делать сегодня, отдохни до завтра. Все остальное может подождать.
С тихим состраданием и тонкими командными нотками в голосе Сорен давал советы этому человеку. Всегда было так странно наблюдать эту сторону загадочного любовника Кингсли. Как ему удалось совмещать такое сострадание и доброту со своим садизмом? Кингсли задавался вопросом, остались ли у Сорена невидимые бороздки на ступнях от хождения по канату всю его взрослую жизнь.
- Джон, ты знаешь не хуже меня, что если бы твоя мать была еще здесь, она бы сказала тебе пойти домой и позаботиться о ее внучках. Поставь их на первое место, и ты справишься. - Пауза. - Да, мы с Дианой увидимся утром. Мы обо всём позаботимся.
Еще одна пауза. Сорен пожелал спокойной ночи, завершил звонок и тихо положил телефон на стол.
Сорен встретился взглядом с Кингсли.
- Прихожанин потерял мать. Он отвез ее в отделение скорой помощи во вторник, когда у нее случился инсульт. Он сказал, что не может заставить себя просто оставить ее в больнице с незнакомцами.
- Она мертва.
- Он знает, но еще не осознал этого. Ему просто нужен был кто-то с небольшим авторитетом, чтобы дать ему разрешение делать то, что он уже хотел сделать.
- Ты его доминант.
Сорен тихо рассмеялся и поморщился.
- Признаюсь, такая мысль приходила мне в голову не раз, когда дело касалось прихожан. - Сорен принял бокал от Кингсли и сделал большой глоток вина. - Мне это было нужно, спасибо.
- Ты хороший священник.
- Не такой хороший, как они заслуживают, — сказал он, пожав плечами, усаживаясь за стол. - Но я делаю все возможное. Мне нужно позвонить Диане по поводу матери Джона. Дай мне две минуты, и я снова буду полностью сосредоточен на тебе.
- Не спеши. Я дам тебе…
- Ты можешь остаться, - ответил Сорен, снова беря телефон.
Кинг решил, что сделает это. У него редко была причина заходить в кабинет Сорена. На самом деле за те семнадцать лет, что Сорен провел в Пресвятом Сердце, он, вероятно, был в этой комнате всего полдюжины раз. Хотя он смутно помнил случай, когда они выползли из большого панорамного окна, со скамейкой, которая стояла у его стола, это был самый простой путь на крышу приходского дома. Окно выходило на увитую плющом железную решетку на крыше. Так они снова вернулись? Нет, они сломали решетку, вспомнил он. Остальные воспоминания ускользнули от него.