Я едва не захлопала в ладоши от счастья- неужели?! Наконец-то мы сможем жить как люди- без холода, гуляющего по половицам, без вечных проблем с водой и отоплением, без стабильно засоряющегося раз в два-три месяца колодца. Я уже представляла, как будем жить в новой квартире. Пускай даже однушке, пускай с отцом- да, может быть, пожив в нормальных условиях, он и сам захочет бросить пить, найдет работу.
— Папа, папа, ты слышал? — ворвалась я в как всегда незакрытую дверь. Дома горел тусклый свет- значит, отец здесь. И верно, он сидел за старым досчатым столом на кухне, пошатываясь- я уже на взгляд могла определять степень его опьянения. Сейчас была лёгкая. Значит, можно поговорить.
— Слышал? Про новый ЖК, что будут квартиры давать- раскладывала я купленные продукты на столе перед ним.
Отец, пьяно икнув, важно начал:
— Н-н-не только слышал, мы тут с Михалычем потрещали- обманывают они нас. Жилье у нас вон какое- обвел он глазами старый дом- квадратов до жопы, земля, опять же. А они нам- квартиру. Хрена им лысого. Все меняют, а я ждать буду.
— Чего ждать? — не понимая, переспросила Эля, уже готовившая ужин на старой растрескавшейся плите.
Отец, будто ждавший именно этого вопроса, как конферансье раскинул руки, приготовившись:
— А вот чего. Все обменяют или продадут, а я- хрен им в рыло. Значит, дождусь, пока один останусь. И?
Он замолчал, затягивая театральную паузу.
— И? — подтолкнула его Эля, уже предчувствуя, что ничего хорошего не услышит.
— И тогда они мне сами кучу бабок предложат, поняла? Я ж один останусь, а строиться-то надо. Усекла? — с видом гениального комбинатора он повернулся к дочери.
Эля, помешивая яичницу лопаткой, попыталась возразить:
— Пап, у нас такого не бывает. Мы же- не Америка. Это там заплатят много денег. А нас просто вышвырнут с вещами и всё- попыталась воззвать к оставшимся крохам разумности Эля.
— Цыц! Поговори ещё! Вот станем миллионерами- припомню тебе. Че поесть-то у нас, будет? Ты б так готовила, как болтаешь- принюхивался отец к аппетиному запаху еды.
Эля начала накрывать стол, решив не ссориться- это изматывало, трепало нервы. К тому же, она тоже- собственник и владелец, без ее подписи ничего не сделают.
— Пап, уходить если будешь, дверь закрой, хорошо? — не надеясь, попросила, накладывая на тарелку отцу макароны и яичницу.
— Мммм- раздалось в ответ невнятное мычание занятого пережевыванием отца. Эля вздохнула- значит, опять не спать, караулить, когда уйдет, чтобы запереться.
Взлеты и падения
— Оля, а когда папа приедет- пытливые детские глазенки с надеждой уставились на женщину. Ольга, нервно теребя платочек, которым вытирала от остатков шоколада личико маленькой сластены, не знала, что и ответить- ну почему Бог так несправедлив!? Мать погибла в аварии, сама девочка осталась инвалидом. Так ещё и отец в коме. Прогнозы, хоть и положительные, но все же…
Пригладив рукой непослушные пушистые волосы на маленькой головке, Ольга, стараясь, чтобы ее голос звучал весело, ответила:
— Ну, как когда? Как вылечится- сразу приедет. Это месяц, наверно, ещё- а про себя подумала ' Дай Бог, чтобы месяц'.
— Долго- грустно протянула Варя, откатив свое детское кресло на самоуправлении назад. И как только такая малышка- а разобралась с управлением, кучей кнопок, неподвластных даже ей, Ольге? Нет, нынешние дети по части техники- вундеркинды.
— А ты что, мультик смотреть не будешь? — Ольга и не знала, как развлечь девочку- давай погулять выйдем, нет?
— Не хочу, спасибо- грустно Варя выехала из гостиной, направившись в одну из детских, обустроенных на нижнем этаже. Вздохнув, Ольга выключила телевизор, направившись за ней. Теперь она должна быть сильной за троих. Сильной и весёлой. Смахнув непрощённую слезу, поспешила следом за малышкой.
— Варюша, не забывай, у нас сегодня еще процедуры. Поиграем немножко- и пойдём, скоро приедет врач.
****
Элеонора:
Я стала бояться мужчин. Все они казались мне лживыми, ненадежными, способными на любую подлость. Даже на счастливые семейные пары с детьми, что суетливо выбирали букеты педагогам или на торжество, смотрела уже не восхищённо, а настороженно — сколько продлится их счастье? Неужели мужчина сможет продержаться достойно, не подставив, не предав, не забыв своих обещаний, долгое время? Вряд ли….
— Скажите, а этот букет? Тоже сами? — с интересом рассматривал один из букетов презетабельный мужчина средних лет в тонких очках. Одет он был изысканно, даже слегка вызывающе для нашего русского менталитета- насыщенного цвета темно-фиолетовый костюм, лакированные ботинки на несколько тонов темнее, и черное пальто сверху. Его русые с проседью волосы были красиво уложены, своей прической он походил на американских президентов годов примерно 80-х. Этакий Кеннеди со спальной окраины Москвы.