– Я полагаю, тебе нужно идти? – с надеждой спросила она.
– Сначала я хочу знать, что за маленькая сцена происходила у вас за столом.
– Какая сцена? – невинно отозвалась Либби, слишком невинно. Она избегала смотреть на него, убирая со стола.
Джош тяжело вздохнул. Пришли к тому, с чего начинали. Он положил свою руку на ее:
– Либби, поговори со мной. – Она оттолкнула его руку, словно его прикосновение обожгло ее. – Что за «Не трогай мою дочь, Гарднер»? Я же просто сказал, что она мне нравится.
– Нет, ты пошел дальше и научился где-то ручной азбуке…
– Я же сказал, что нашел ее в Интернете.
– А затем ты сказал ей, что она тебе нравится.
– Она правда мне нравится. У Мэг полно мужества. Не то что у ее матери, которая мне тоже нравится, и я сказал ей об этом.
– Кому? – в панике спросила Либби.
– Кому я сказал, что ты мне нравишься? Мэг.
– Не надо, – холодно произнесла Либби.
Чувствуя, что за словами Либби скрывается большее, Джош мягко спросил:
– Не надо, чтобы ты мне нравилась или чтобы я говорил твоей дочери, что ты мне нравишься?
– Ни то ни другое. Послушай, доктор Гарднер…
– Джош…
– Ты – мой сосед. Мы вместе организуем рождественскую вечеринку. Я даже готова признать, что ты не настолько несносен, как я о тебе сначала думала, но при чем здесь «ты мне нравишься»?
– Я никогда не говорил об этом тебе, но ты мне нравишься. – Что происходит? Джош не хотел связывать себя с кем бы то ни было. Он все еще не отошел от своего развода. А что же происходило с Либби, точнее, от чего она убегала?
– Нет, – просто произнесла она и встала.
– Либби, – Джош взял ее за руку, – ты не можешь просто скомандовать кому-то, как к тебе относиться. Мне нравится твое мужество. Мне нравится, как ты общаешься с дочерью. Мне нравится, как ты относишься к трем дамам, которые вмешиваются в твою жизнь и которые, очевидно, будут продолжать сводить нас вместе. И я признаюсь, мне они нравятся оттого, что искренни в своем порыве. Но больше всего мне понравилось то, что я чувствовал, когда обнимал тебя прошлой ночью.
– Я хочу, чтобы ты забыл об этом. – Либби начала вырываться, пытаясь отойти от него, но Джош держал ее крепко.
– Я не могу забыть того, насколько сильно ты мне нравишься и как мне хочется, чтобы над нами сейчас оказалась омела.
– Сегодня День благодарения, слишком рано для рождественских украшений.
– Я полагаю, для омелы никогда не рано. Лично я каждый дом украсил бы омелой, особенно твой. – Он ослабил свою руку, но не успела она и шевельнуться, как оказалась у него в объятиях.
– Джош, – предупредила его Либби. Она прекратила вырываться и замерла. Она больше не сопротивлялась, но и не была расслаблена.
– Либби, знаешь, мне кажется, что ты думаешь, будет ли поцелуй так же восхитителен, как и в прошлый раз. – Он освободил одну руку и вновь коснулся ее лица.
Либби задрожала и тут же прислонилась к Джошу. Но, осознав, что она делает, отстранилась от него.
– Я ни о чем не думаю. Я не хочу второго поцелуя.
Джош продолжал обнимать ее, но разрешил ей быть на некотором расстоянии.
– Ты лжешь, – мягко отозвался он. – И, честно признаться, я тебя понимаю. Ты не хочешь, чтобы я тебе нравился. И я не хочу, чтобы ты мне нравилась. Ты не хочешь целовать меня. И я не хочу целовать тебя. И все же есть чувство симпатии и уважения к тебе, и поцелуй просто напрашивается.
– Ты произнес самое запутанное предложение, которое я когда-либо слышала, – фыркнула Либби.
Джош убрал руку с ее талии, и Либби сделала несколько шагов назад.
– Как сказать «поцеловать» знаками? – спросил он.
– Джош. – Она отошла еще дальше.
– Нужно просто сложить губы и мимикой показать это?
– Тебе не нужно знать, как сказать «поцеловать» с помощью ручной американской азбуки или на английском, так как мы никогда не будем больше целоваться.
– А как насчет французского? Я думаю это embrasser. Ты никогда не замечала, что любые слова на французском языке звучат лучше? Embrasser. Что бы ты охотнее скушала: escargot или улиток? А что бы ты охотнее сделала: embrasser или поцеловала бы меня? – Джош сделал шаг в ее направлении.
– Я бы лучше съела улиток, чем embrasser тебя, – отпарировала Либби.
– Опять. Я же говорю, лгунья. Пора прекратить лгать и начать…
– Целоваться? Я так не думаю. Ты можешь взять свое напыщенное «эго» и убираться восвояси. Прошлой ночью ты сказал, что понимаешь. Ты сказал, что мы могли бы быть друзьями.
– Либби, я сказал, что если тебе не захочется, то я ни за что не поцелую тебя вновь, но ведь ты хочешь поцелуя.
– Иди домой, Джош.
– Либби. – Он не хотел покидать ее. Сознание, что он уйдет от нее сейчас, было для него шоком. Джошуа так же остро чувствовал это, как и видел себя целующимся с ней. Женщина давно так сильно не привлекала его. С тех пор как они с Линн расстались, у Джоша никого не было.
А теперь есть Либби, губы которой так соблазнительны. Сейчас они сжаты от гнева… или от страха?
– Мне не нужно, чтобы кто-то указывал мне, чего я хочу и о чем я думаю, – воскликнула она. – Я тебя не боюсь. Я просто не считаю нужным целовать эгоистичного похитителя парковочных мест.
– Я думал, что мы оставили наше столкновение в прошлом.
– А я думала, что чепуху насчет поцелуев мы тоже оставили в прошлом. Видимо, мы оба ошиблись. Спокойной ночи, Джош.
Либби посмотрела на него и не сказала больше ни слова. Джошуа Гарднер взял свою куртку и вышел.
Вот и все. Она наконец избавилась от незваного офтальмолога, похитителя поцелуев, и рада, что смогла дать ему понять, что он ее не интересует. И все же она вновь стояла у окна и смотрела, как Джошуа уезжает.
– Бог ты мой, вы поругались, – пробормотала Перли у нее за спиной.
Либби развернулась:
– Поругались?
Не отвечая на вопрос, Перли отозвалась:
– Ваша ссора напоминала домашнюю, так что День благодарения выдался самым настоящим семейным праздником. Я почувствовала себя как дома. Словно в Буфорде, где мой папа стучит к маме в дверь.
– Перли…
– Я когда-нибудь рассказывала об этой парочке? Они жили как кошка с собакой и мирились часами. Они посылали нас за ягодами, или приводить в порядок двор, или… Они придумывали какое-нибудь задание… Только когда мы немного подросли, то поняли, что они перестали воевать друг с другом.
Либби улыбнулась. Мир мог рушиться на мелкие кусочки, но Перли смогла бы и в этом найти положительную сторону. Ее истории из детства на юге страны она всегда приводила к месту, и они всегда были интересными.
– В одном я могу согласиться с любительницей жевательных резинок и нюхательницей лака для ногтей. Ты и Джош подходите друг другу.
– Как ты можешь так говорить? Каждый раз, когда мы вместе, все заканчивается ссорой. – «Когда все не заканчивается поцелуем», – мысленно добавила она.
– Ну, милая Либби, если бы ты и я могли найти мужчин, как мой отец, ссоры с которым заканчивались страстными примирениями, то, я думаю, нам, двум старым холостячкам, пришлось бы их тут же сцапать. – Перли вытащила свое пальто из шкафа. – Спасибо за ужин и за то, что попыталась сделать все по-домашнему. Просто подумай о том, что я тебе сказала.
Сцапать Джоша?
Ха!
Либби ни за что не станет иметь дело с Джошуа Гарднером, как только рождественская вечеринка закончится.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
– Мам, он здесь, – знаками показала Мэг, выскочив из комнаты.
Либби намеренно продолжала складывать рубашки, которые она только что вытащила из сушилки. Она начала стирать, когда проснулась. А сейчас не собиралась торопиться заканчивать, потому что не сомневалась, кого имела в виду Мэг. Несмотря на то что Мэг была в восторге от предстоящего дня, Либби не разделяла ее энтузиазма. Он может и подождать минуту.