- Я пойду вот на тот склон! Посмотри, дорога ровная, чистая и людей не много. А ты сможешь покататься с ребятами и не переживать за меня. – Весело предложила я Джеку, когда мы вышли из домика.
- Хорошо, только не задерживайся, темнеет рано, и я не хочу потерять тебя из вида.
- Поняла-поняла.
Джек был очень заботливым, казалось, он уже и не помнит тот день, когда они с Оливером били друг другу лицо. Сейчас мне тоже казалось это нелепым и очень по детски. Со вчерашнего дня, когда мы приехали сюда без Оливера, Джек на глазах повеселел и расслабился. Я очень надеялась, что этот небольшой курорт пойдет на пользу всем нам.
Целый день я то и делала, что съезжала с не больших трасс и любовалась удивительными пейзажами этого места. Мои мышцы все еще ныли, но я решительно настроилась оторваться сегодня на полную катушку.
- Катаешься ты неплохо.
Раздался голос рядом со мной. Эта была та самая блондинка, которая расспрашивала меня вчера об Оливере. Она поравнялась со мной на старте трассы и вооружилась сноубордом.
- Неожиданная встреча. – Удивилась я.
- Почему же неожиданная? Мы все здесь как в одной бочке, друг друга знаем, шлем приветы. – Язвительно продолжала она.
Я решила промолчать. Мне никогда не нравился такой тип женщин, высокомерные, напыщенные дуры.
- Так как там Оливер?
- Меня это не касается.
Вздохнув, я оттолкнулась и покатилась вниз по склону. Я не хотела заводить с ней какой-то разговор, но ее слова задели меня. Кто она такая? Злость брала верх, я не хотела думать о ней, но мысли сами лезли мне в голову. Внезапно, я услышала какой-то звук, а после моя доска почему-то повела меня в сторону, и я сама того не заметила, как съехала с трассы в другую сторону. Она была не управляема, я не могла остановиться. Я отчаянно пыталась открепить свои ботинки от доски, но было слишком поздно. Последнее что я запомнила, это падение.
911
Было очень холодно. Несмотря на свой бред, я ощущала это наяву. В голове возникали картинки прошлых лет, но что они обозначали, я не могла понять. Первым моим воспоминанием было то время, когда мне исполнилось три года. Из детских воспоминаний вырывались картинки, которых раньше я не могла вспомнить даже при большом желании. Я сидела на плечах у своего отца и радостно о чем-то с ним разговаривала. Рядом шла мама, неся на руках уснувшего брата. По всей видимости, мы были в парке и от души повеселились. От этой картинки возникло чувство страха, я никогда не знала, что у меня есть брат, еще и старше меня. Мама была худенькой и стройной женщиной, с прекрасными длинными волосами. Наверное, я даже помню мягкость ее волос, но не могу с уверенностью об этом заявлять. Следующая картинка, которая пришла на смену этой, была уже не такой счастливой. Я проснулась от крика родителей, они ссорились и кричали, выйдя из своей комнаты, я заметила, как отец хватает мать за плечи и трясет, после чего выходит из квартиры. Она осталась одна на кухне, трясущимися руками, женщина стирала горячие слезы со щек, когда наконец-то заметила меня. Тогда я еще не понимала, что произошло поэтому, молча, подошла к ней. Последнее, что я помню, как она мне улыбнулась. Перед своим уходом, отец увидел меня стоящую возле двери комнаты, и я запомнила его лицо. Мне показалось, что этого человека я уже где-то видела, но пока не могла понять где.
Все эти картинки всплывали у меня в памяти, или это были частички оставшейся памяти? После того, как я судорожно пыталась снять ботинки с доски, я ничего не помню. Не могла же я так просто умереть? Я только что вспомнила, что у меня есть семья, что есть старший брат и отец, который бросил нас. У меня появилось столько вопросов к своему деду, что я не могла так просто погибнуть под сошедшей лавиной! Я должна выжить, должна найти своих родителей. Должна!
Я попыталась подвигать руками и ногами, но пока только руки слушались меня. Вокруг меня был только белый снег, в котором я ничего не видела. Не веря тому, что делаю, я стала рыть вперед. Я еле перебирала руками, но отчаянно хотела вернуться к жизни, к друзьям, деду. Мне было непонятно, почему я ничего не чувствую кроме холода, я не чувствую ног, рук, я ничего не вижу и не могу дышать. Никакой паники не было, не чувства страха, у меня была цель – выжить любой ценой. Пока я ковыряла непонятную дырку, я начинала приходить в себя. Сил у меня осталось немного, но это никак не мешало механически перебирать замершими руками снег.