Для прорыва укрепленного района ударный корпус должен иметь 3-4 дивизии. Мы же имели две дивизии, с которыми и пришлось вести наступление.
Что представляли эти две дивизии? 123-я сд – это второразрядная дивизия, существовавшая по старому штату и имевшая кадры не более 560 человек. Приписной состав она получала из других районов.
138-я сд также была развернута по системе тройчатки. Эти две дивизии составили корпус. Кроме того, корпус был усилен 35-й танковой бригадой. В полосе 50-го ск действовал и танковый корпус.
Я должен сказать, что такие соединения, как танковый корпус, оказались тяжеловесными для финского театра. Поэтому в первый день встал вопрос перед командармом, что этот корпус тормозит выполнение поставленной задачи, что его невозможно вести по одной дороге со стрелковым корпусом, наступавшим на главном направлении армии. Я считаю, что это наступление все же дало нам пользу. Если бы мы не вели наступление 17, 18, 19 декабря, не вели этого трехдневного наступления, то в последующем, возможно, и не удалось бы 50-му корпусу так легко прорвать оборонительную полосу. За эти три дня мы определили систему обороны УР. Большую помощь нам оказали танкисты. Они проникали в глубину обороны на 2- 3 км и видели, что из себя представляет оборонительная полоса. Правда в том, что часть танков была потеряна, зато танкисты выявили около 30% железобетонных точек противника.
После этого боя перед командующим 7-й армии я поставил вопрос о том, что для прорыва УР требуется дать корпусу больше дивизий, так как при двух дивизиях, состав которых к тому же был слабым, решить задачу нельзя. Этот вопрос был решен в пользу 50-го корпуса. Части стали подтягиваться. Для полного уточнения переднего края 123-я дивизия была оставлена в 200 м, а 138-я дивизия в 600 м от переднего края противника. Вопрос встал о более тщательной подготовке прорыва. С первого дня было видно, что нужно было готовиться более основательно. У нас подготовка начинается с командира дивизии и кончается командиром роты. Об этом уже доложил командир 123-й дивизии. Надо сказать, что эта подготовка проводится не только на картах, но и на местности. Точно показывают, где должен наступать батальон, рота и даже взвод, и это увязывается с танковыми частями. Полтора месяца для подготовки прорыва не требовалось. Это слишком много. К прорыву корпус был готов раньше, но мы вынуждены были ожидать готовности соседних корпусов для общего наступления.
В это время мы разрешали частные вопросы, изучили силу обороны противника. К этому времени уже были приданы полностью два полка БМ и три дивизионных полка. Артиллерии было больше чем нужно, и мы смогли ее использовать только на 50%. Начальник артиллерии ежедневно интересовался и докладывал, сколько сегодня бетонных точек было разбито. Всех бетонных точек оказалось 25. Нам осталось еще проверить наши достижения в борьбе артиллерии с железобетонными точками. Перед нами стоял вопрос: разрушили мы ДОТы или нет? Когда 138-я дивизия ушла в резерв, нам была дана 100-я кадровая дивизия. 123-я сд провела пробное наступление с частной задачей на высоту 65,5, но успеха не имела. Оказалось, что ДОТы не были еще разрушены. Пришлось еще раз проверить. Система обороны была сложной. Встала необходимость ввести противника в заблуждение, обмануть его. Был поставлен вопрос перед командующим 7-й армии о перенесении действий на хотиненское направление и отвлечении внимания противника с направления высоты 65,5. Командующим армией это предложение было утверждено, и с первых чисел февраля активные действия начались на участке 100-й дивизии на хотиненском направлении. Командующий армией разрешил для этой цели использовать только 1-батальон. Командир дивизии разрешил 2 батальона, командиру полка пришлось ввести в действие весь полк. По сути мы должны были действовать целым полком.
СТАЛИН. Порядок называется, это как у Вас.
ГОРЕЛЕНКО. Это порядок, потому что мы докладывали, тов. Сталин, что батальон не может решить этой задачи. Вводить целую дивизию боялись, т.е. ее нужно было сохранить для общего наступления. Мы начали действовать 100-й дивизией. С 1 февраля был поставлен вопрос перед командованием о том, что для прорыва укрепленного района придется привлечь всю дивизию, что иначе укрепленный район не возьмешь, будут большие потери. Командование разрешило, и с 1 февраля 100-я стрелковая дивизия начала действия. 3 февраля мы захватили три железобетонных сооружения, пожалуй, основные сооружения. Казалось бы, за этот успех надо было хвалить, но мне поставили на вид, артиллеристам объявили выговор, дескать, много снарядов израсходовали.