МЕРЕЦКОВ. Это сделано неправильно. Тов. Мехлис нам много помогал в округе, но мы все-таки просмотрели один вопрос – это соцсоревнование на лучшее выполнение приказа.
Вот, скажем, два бойца заключили соревнование на взятие огневой точки. А потом начался бой, сильный огонь, один из них человек храбрый и лезет в бой, а другой думает – на этот раз пусть я соревнование проиграю, а он пусть наступает. Следующий раз может огонь противника будет слабее, тогда я пойду вперед и тоже выиграю соревнование, но с меньшим риском.
МЕХЛИС. Нужно с толком соревноваться.
МЕРЕЦКОВ. Нет, это вредно. Если соревнуются на лучшее выполнение приказа, – то это неправильно. Приказ подлежит обязательному выполнению всеми. Кто его не выполняет – тот изменник.
ГОЛОСА. Правильно.
МЕРЕЦКОВ. У нас народ сознательный, это знает. Между прочим, нас никто не может обвинить в том, что мы над соревнованием не работали. 123-я дивизия серьезно работала. Можно привести такой пример, когда боец в атаке на соревнование доходил до ДОТа, ставил на него флаг, вставал во весь рост и погибал. Пренебрегали своей жизнью.
Командир – есть старший начальник и должен отвечать за своего подчиненного, но ему нужно дать такую власть, чтобы он, когда пойдет на войну, мог заставить своих подчиненных выполнять приказы. Все должны быть пронизаны одной мыслью – выполнить приказание командования, потому что приказ командования – есть приказ правительства, есть приказ нашей партии.
Необходимо потребовать большей ответственности от всех командиров за воспитание своих подчиненных, обеспечив их от излишней опеки.
МЕХЛИС. Когда в Москве получают сводку, что пять танков подбиты, думают, что черт знает что случилось.
МЕРЕЦКОВ. У нас многие не хотели драться за дисциплину, не хотели ссориться, но видимо без ссоры нам не обойтись. Некоторые в своих выступлениях увлекались старой фельдфебельщиной. Я откровенно скажу – не был "унтером" и фельдфебеля не любил. Увлекаться муштрой нам не следует, у нас сознательные бойцы, они без нас в бою выставляют лозунги "За Родину", "За Сталина". Мы это видели на поле боя, причем это относится ко всем национальностям нашей великой страны.
КУЛИК. Но мастерами они должны быть.
МЕРЕЦКОВ. Поэтому-то и нужно правильно политически воспитывать и хорошо обучать. Муштрой не следует увлекаться, это будет вредно. Нам нужно иметь хорошего командира – преданного, грамотного, культурного, и тогда дисциплина быстро будет налажена.
Пятый вопрос. Об агентурной разведке.
Мы обвиняли агентуру в том, что она нам не дала самых детальных сведений. Тут надо меру знать, агентуру нельзя всегда обвинять. У нас, например, был альбом УР противника, по нему мы и ориентировались.
ГОЛОСА. Где он лежал?
МЕРЕЦКОВ. У меня на рабочем столе, с левой стороны.
СТАЛИН. В архиве.
МЕРЕЦКОВ. Нет, одних данных агентуры мало, нужна хорошая войсковая разведка. Вот пример: 123-я дивизия неоднократно проводила частные мелкие операции по овладению высотой 65,5, считая, что на этой высоте имеется одно деревоземляное сооружение, но всякий раз частные атаки отбивались.
Мы с тов. Вашугиным приехали в 123-ю дивизию, организовали бой разведкой при поддержке большого количества артиллерии, а сами наблюдали бой метров 800 от переднего края на командном пункте командира полка тов. Титова. Противник вел такой сильный огонь, что невозможно было головы поднять из землянки и все-таки, несмотря на потери нам не удалось установить – какие укрепления у противника на переднем крае. Потребовалась длительная разведка боем отдельными мелкими партиями и постоянное наблюдение, чтобы выявить бетонные сооружения, а как только их выявили, то артиллерия быстро их разбила. Войсковая разведка требует опытных командиров, а мы, к сожалению, разведке укрепленных полос почти не обучались.
Агентура не всегда может дать точную точку расположения бетонного сооружения. Поэтому рассчитывать только на агентурную разведку нельзя. Я считаю, что всеми мерами нужно добиться научить войска вести разведку.
ГОЛОС. Почему ее нет?
МЕРЕЦКОВ. Вы мне скажите, тов. зам. наркома Проскуров, кто ведает у нас войсковой разведкой?
ГОЛОС. Никто не ведает.
МЕРЕЦКОВ. У вас есть представители и в Генеральном штабе и в Управлении по боевой подготовке, а кто отвечает за руководство и обучение войсковой разведки – неизвестно. Нет у нас настоящей войсковой разведки также, как, к сожалению, и агентурной.
У меня есть пожелание, чтобы в течение ближайших двух-трех месяцев предложить нашим людям крепко заняться учетом опыта, но беспристрастно, без этого могут погибнуть ценные данные.