3. Бейте с неба, самолеты…
Ленинградский фронт, конец ноября 1939 г.
…Карельский перешеек и северо-восточное побережье Финского залива еще никогда не фотографировали так тщательно. Со всех высот, ракурсов и направлений. И утром, и днем и вечером.
Правительство Финляндской республики неоднократно выражало протесты против нарушения своего воздушного пространства. Но это ни к чему не привело. Наркомат иностранных дел Советского Союза регулярно приносил свои извинения. На чем все и заканчивалось. А нарушения не прекращались. Всю осень…
Начальник пятого управления Генштаба Герой Советского Союза комдив Проскуров об аэрофотосъемке знал не понаслышке. Пять лет назад он окончил Школу морских летчиков и летнабов имени товарища Сталина в Ейске. Был командиром экипажа, а потом командовал отрядом восемьдесят девятой тяжелобомбардировочной эскадрильи Московского военного округа.
В тридцать пятом за успехи в боевой, политической и технической подготовке его наградили орденом Красной Звезды. А в тридцать шестом нарком обороны товарищ Ворошилов лично вручил ему именные золотые часы за дальний перелет из Монино в Хабаровск на тяжелом бомбардировщике ТБ-3. В сложнейших метеоусловиях его экипаж за двадцать девять с половиной часов летного времени преодолел почти семь тысяч километров! И доставил на Дальний Восток запчасти для Чкаловского АНТ-25, подломавшего шасси во время вынужденной посадки на острове Удд.
Внеочередное воинское звание «майор», грамоту Героя, ордена Ленина и Красного Знамени Иван Проскуров получил в июне тридцать седьмого года. «За образцовое выполнение специальных заданий Правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и проявленный в этом деле героизм». А проще говоря, за Испанию, где он командовал скоростной бомбардировочной эскадрильей и совершил сорок шесть боевых вылетов.
Несколько месяцев спустя ему досрочно дали полковника, а потом - комбрига. И назначили командующим Второй авиационной армией особого назначения.
Ошеломительная, даже по тем временам, карьера! Меньше чем за год он шагнул из комэсков в командармы!
Было страшновато, конечно. Такая ответственность! Но отказываться от высокой должности Иван не стал. Потому что не привык отказываться от партийных поручений!
Впрочем, это были еще только цветочки! А вскоре пошли и ягодки…
В феврале этого года, опять же досрочно, ему присвоили звание «комдив», а потом совершенно неожиданно поручили возглавить Разведуправление Генштаба.
На этот раз он отказался.
Потому что самому слетать на разведку в тыл противника или дешифровать аэрофотоснимки - это одно. А руководить всей разведывательной деятельностью Красной Армии - совсем другое!
Но ему напомнили о партийной дисциплине. Пришлось подчиниться.
И засучить рукава…
Потому что разведывательная работа в РККА была полностью завалена. Четыре предыдущих начальника Разведупра, все как один, оказались врагами народа и были расстреляны. Поэтому на подготовленную ими агентуру полагаться было нельзя. Скорее всего, она была засвечена и работала «под колпаком». Или перевербована. Пришлось вызывать этих «разведчиков» из-за рубежа. По одному. И арестовывать.
Проскуров спал четыре часа в сутки, пытаясь объять необъятное. И все равно не успевал. Молодые командиры, набранные из войсковых частей вместо арестованных шпионов и лазутчиков, были полны энтузиазма. Но мало что смыслили в разведке. Впрочем, как и он сам. Поэтому пришлось учиться на ходу. Всему.
Когда в начале сентября начальник Генштаба командарм первого ранга Шапошников поставил задачу собрать как можно больше информации о линии Маннергейма и береговой обороне Финляндии, Проскуров первым делом подумал об аэрофотосъемке. И немедленно занялся ее организацией. Лично!
Не забывая, само собой, об организации эффективной войсковой и агентурной разведки в Ленинградском военном округе, анализе и проверке уже имеющихся сведений о финских вооруженных силах, и налаживании взаимодействия с ИНО НКВД.
Но главное внимание комдив уделял все-таки авиаразведке.
Сотни фотопланшетов со снимками Карельского перешейка и финской береговой линии были разостланы на полу в огромном актовом зале Военной Воздушной академии имени Жуковского.
У дверей сидел сотрудник Особого отдела Главного управления государственной безопасности НКВД и проверял пропуски у всех входящих и выходящих. С отметкой в журнале дежурства.
А внутри с увеличительными стеклами в руках день и ночь ползали по планшетам десятки старших и средних командиров - преподаватели и слушатели факультета авиационных штурманов Военной Воздушной академии, штурманы отдельной скоростной бомбардировочной эскадрильи при ВВА, девятой дальней разведывательной эскадрильи ВВС МВО, а также пятого, двадцать первого и пятьдесят третьего дальнебомбардировочных авиаполков Первой отдельной авиационной армии РГК.
Ползали с единственной целью - провести точную идентификацию финских долговременных оборонительных сооружений, упоминаемых в донесениях, докладах, сводках и разведывательных спецсообщениях. Источник поступления информации был не важен. Проверяли все поступающие сведения без исключения.
Главное - найти эти ДОТы и ДЗОТы, береговые батареи и склады боеприпасов, и привязать к ориентирам на местности! Чтобы потом раздолбать тонными и полутонными фугасными авиабомбами вдребезги! А все, что уцелеет добить артиллерией крупного калибра! Морской и сухопутной.
И нашли. И привязали.
Пришло время долбать!
В три часа утра тридцатого ноября на авиабазах Первой авиационной армии Резерва Главного Командования в Монино, Калинине и Иваново заревели авиамоторы.
А через час тяжело груженые ТБ, ДБ и СБ один за другим стали отрываться от бетонных полос, медленно набирая высоту и вставая в круг над аэродромом в ожидании своих товарищей.
На полетных картах у каждого экипажа были указаны конкретные цели. Которые во время митинга они торжественно поклялись уничтожить. И которые теперь будут бомбить каждый день! До тех пор пока не уничтожат! То есть, пока их уничтожение не подтвердит фотоконтроль и доклады наземных войск.
Подвергать бомбардировке населенные пункты, было категорически запрещено. Экипажи, нарушившие приказ, в полном составе, включая воздушных стрелков и мотористов, ждал трибунал. Со всеми вытекающими последствиями.
Собравшись вдоль линейного ориентира - железной дороги Москва-Ленинград, как они не раз это делали в ходе подготовки к первомайским парадам, полки двинулись на север. Истребительное прикрытие (три полка пятьдесят девятой истребительной авиабригады) должно было присоединиться к ним под Ленинградом.
Огромную колонну из трех с лишним сотен машин возглавлял командующий армией Герой Советского Союза комдив Тхор со своим флагштурманом Героем Советского Союза комбригом Данилиным. И его помощниками, которые должны были поддерживать связь со всеми соединениями и строго следить за прохождением контрольных точек.
Комдив вел самолет так плавно, что стрелки приборов застыли на циферблатах как приклеенные. Под крылом проплывали заснеженные леса и поля.
Но мысли его были далеко…
После окончания боевых действий в Северо-Восточном Китае части Первой и Третьей отдельных авиационных армий РГК возвратились в места основного базирования. Личный состав обмыл заслуженные боевые награды, досрочные очередные и внеочередные воинские звания, и приступил к плановой боевой учебе и техническому обслуживанию материальной части. А на подпись командирам и начальникам всех степеней легли длинные списки отпускников.