Дело в том, что КаУР был построен по приказу (19 марта 1928 год, № 90) Реввоенсовета СССР в 20 километрах от Ленинграда протяженностью 70 километров от Финского залива до Ладоги. Началось его сооружение в бытность командующего ЛВО Михаила Николаевича Тухачевского.
К 1939 году КаУР был закончен. Однако, после того, как в 1940 году государственная граница была отодвинута к западу, его вооружение и оборудование демонтировано и утрачена боеспособность (Материал историко-краеведческого объединения “Ингерманландия - Карелия”. Газета “Содействие”, Вильнюс, № 11 (27), 16-20 июня 1990 г.).
Сама мысль в то время о возможной обороне вблизи Ленинграда казалась еретичной, скорее аполитичной.
Аналогичное положение повторилось, когда были отодвинуты границы Прибалтийских республик, а все работы по укреплению строй границы прекращены. Многие готовые сооружения демонтированы и законсервированы. Затраты на эту дорогостоящую стройку оказались бесполезными, а обороноспособность пострадала.
Большое беспокойство по этому поводу высказывал генерал К.К. Рокоссовский. Будучи командиром 9-го мехкорпуса, располагавшегося в Новгород-Волынске, Славуте и Шепетовке (Киевский особый военный округ), он писал: «Я имел возможность ознакомиться с приграничной местностью на направлении вероятных действий корпуса и других участков. Состояние дела тревожное. Работа по созданию УР только разворачивалась, и требовалось время для того, чтобы можно было опереться на эти укрепления в случае начала войны. Старые УРы были разрушены и заброшены. В мое понимание военного дела никак не укладывалась такая обстановка” (Военно-исторический журнал, 1989, № 4, с. 52-56).
Примерно в это же время на границе Прибалтийских республик мне довелось видеть несколько подобных сооружений, которые еще не были закончены, но находились в большой готовности по строительной части. С получением команды прекратить дальнейшие работы, строители бросили на произвол судьбы лесоматериалы, цемент, гравий, арматуру, инструмент, гвозди и пр. Все производило впечатление погрома. Обильные дожди и отсутствие элементарного надзора и заботы о государственном имуществе все беспощадно повергли в прах.
Между тем при хорошей организации дела можно было закончить мощные оборонительные линии вдоль западной границы. Немецкие генералы знали о наличии сооружений и ожидали упорного сопротивления советских войск на этих укреплениях, называли их, как, впрочем, и другие иностранные специалисты, “линией Сталина”.
Итак, благодаря усиленной работе, Карельский укрепрайон был не только восстановлен, но и усилен. Генерал М.М. Попов вспоминает, что именно перед ним остановилась лавина вражеских войск, рвавшихся к Ленинграду.
После неудачных попыток прорвать оборону КаУР, противник стал здесь спешно закапываться в землю и просидел в бездействии до 10 июня 1944 года. КаУР - единственный в составе Вооруженных сил, полностью оправдавший вложенные в него народные средства” (Демидов Виктор. Повесть о Военном Совете. Журнал “Звезда”, № 1,1987).
Да, кто-то поторопился ликвидировать укрепления на старой границе, констатирует К.К. Рокоссовский. Он одновременно вспоминает, как быстро и с большим размахом были сделаны укрепления в период битвы на Курском выступе в 1943 году. Строительство укреплений главной полосы велось войсковыми частями. В сооружении второй и третьей полосы обороны, а также тыловых армейских и фронтовых полос наряду с войсками активно участвовало местное население. В начале предполагалось построить пять оборонительных полос общей глубиной 120-130 километров. Но затем глубина обороны на отдельных наиболее важных направлениях была увеличена до 150 — 190 километров.
За три месяца войска фронта оборудовали шесть основных оборонительных полос. Кроме того, были построены промежуточные рубежи и отсечные позиции, протянувшиеся на сотни километров.
За апрель - июнь было отрыто до 5000 километров траншей и ходов сообщений, установили до 400 тысяч мин и фугасов. Создано 37 противотанковых районов из трех полос с общим количеством 138 опорных пунктов и многое другое (Рокоссовский К.К. Солдатский долг, с. 207-210).
Это сыграло большую роль в гигантской битве на Курской дуге. Масштаб сооружений, предельно сжатые сроки проведения работ говорили о компетентности и умении организовать дело со стороны военных руководителей этого фронта.
В 1943 г. на Тегеранской конференции (США, Англии и СССР) глава советской делегации Сталин информировал, что финны зондировали почву о переговорах, но поставили условия принять советско-финскую границу, существующую в 1939 году. Видимо, финны верили в победу Германии. Глава делегации Англии Черчилль сказал, что он очень симпатизировал финнам, когда между ними и Россией в 1939 году возникла война. В Англии симпатии были на стороне финнов. Но все повернулось против них, когда Финляндия присоединилась к Германии в нападении на СССР. Это было, по его мнению, подлостью со стороны Финляндии (Тегеранская конференция руководителей трех союзных держав СССР, США и Великобритании. 28 ноября 1943 г. М., Политиздат, 1978, с. 158-161).