Он смотрит на жену. У нее шаль сдвинута на затылок, а на лоб спустились золотистые локоны. Щеки залиты румянцем. В глазах счастливый блеск. Коля любуется Аней, ее белозубой улыбкой и смущенно бормочет:
— Вот еще!.. Очень нужен он мне!..
21
Не случайно отчетно-выборное собрание состоялось в субботу, перед выходным днем. И то, что оно к шести часам закончилось, тоже было предусмотрено. В шесть часов колхозники должны сесть за праздничный стол. Это стало традицией.
Колхозники выходят из клуба и по узкой тропинке, протоптанной в сугробах, гуськом тянутся к новому дому Григория Ефимова. Идут трактористы и доярки, свинарки и телятницы. В просторном доме колхозного бригадира накрыт для них стол.
Но куда же пошел сам хозяин этого дома? Вслед за Карповым он направляется к дому Носковых. В этом доме тоже накрыт праздничный стол. Сюда приглашены районные работники, гости из колхоза «Память Ильича», шефы-москвичи. Они уже здесь. Тут и свои активисты-специалисты: и агроном Моторная, и бухгалтер Романов, и зоотехник Сергей Иванович.
А Ласкин спешит домой. Он беспокоится: что там случилось? Когда Константин выступал на собрании, в клуб протиснулся возчик почты Ионыч. Он с минуту стоял у двери, оглядывал собравшихся. Старик кого-то искал. Склонялся к сидящим в рядах, о ком-то спрашивал. Затем крикнул на весь зал: «Акулина Гавриловна! Выдь-ка!» Константин следил, не прерывая речи, как мать торопливо пробиралась к двери и вместе с Ионычем вышла на улицу. И больше в клуб не вернулась.
Константин входит в избу и не верит своим глазам: за столом сидят Светлана, Леночка и мать. Пьют чай.
— Ба! Кого я вижу?! — радостно восклицает Константин и спешит обнять жену и дочку.
— Что, не ждал? — улыбается Светлана.
— Признаться, не думал, что вы так скоро…
— Если не рад, мы сейчас же уедем обратно! Правда, Леночка?
— Нет, я хочу с папой! — Дочка слезает со стула и тянет отца за полу шинели к столу.
Константин снимает шинель и садится рядом с женой, а Леночку берет на колени.
— Как вы добрались?
— А мы на лошадке ехали, которая письма возит, — отвечает Леночка.
Акулина забыла про чай и вопросительно смотрит на сына:
— Костя, не томи душу, скажи, чем дело кончилось? Кого выбрали?
— Ах да! — Константин смущенно улыбается. — Можете меня поздравить — председатель колхоза!
— Ну слава богу! — с облегчением вздыхает мать. — Я боялась, как бы Карпова не оставили…
Светлана застыла в напряженной позе и как-то странно смотрит на мужа; какие-то противоречивые чувства борются в ней, отражая на ее лице и удивление, и радость, и испуг.
— Ой, Костя! Теперь ты никогда не вылезешь отсюда! — упавшим голосом говорит она.
— Плохо буду работать — через год и мне дадут по шапке! — шутит Константин.
Акулина заглядывает в окно, смотрит на проулок.
— Идите-ка туда! — говорит она. — Там вас, поди-ка, ждут!
— Да, пошли! — Константин берет Светлану за руку.
— Куда? — не понимает она.
— На колхозный банкет! Это рядом, у соседей! Тут можно пройти без пальто.
— Но я не одета?! — растерянно оглядывает Светлана свое платье.
Акулина машет на нее рукой:
— А ты ладно! Иди-ка! Там все просто одеты — по-колхозному. А мы тут с Леночкой чайку попьем!
— Бабушка, а ты мне живую козочку покажешь? — спрашивает Леночка.
— Покажу, родная, покажу!
Константин встает и тянет жену за руку, поднимает ее со стула. Она идет к зеркалу, поправляет прическу, подкрашивает губы. Затем выходит вслед за Константином.
А бабушка с внучкой пьют чай.
— Хочешь яичка? — спрашивает бабушка.
— Хочу! — отвечает внучка.
— На-ка вот, держи!
— Спасибо!
— Ты ведь раньше не любила яички-то?
— Я потом налюбилась…
Бабушка беззвучно смеется и нежно гладит внучку по голове.
Леночка очищает яйцо от скорлупы и неожиданно спрашивает:
— Бабушка, а правда — у тебя в огороде растут моченые яблочки и куриные яички?..
22
В доме Носковых все в сборе. В самой просторной комнате составлены столы в виде буквы «П». К приходу Ласкина и Светланы гости уже сидят за столами. Нового председателя с женой приглашают на почетное место — между секретарем райкома и председателем райисполкома.
— Не совсем у нас ладно получается, — усаживаясь рядом с Ключниковым, говорит Константин. — Руководители — здесь, а народ — там…